"Уильям Эллиот. Волки не плачут (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

стыдно, что в пору поджать хвост и заползти куда-нибудь по-
дальше. Но теперь и хвоста у него не было.
Когда ему первый раз позволили посмотреть на себя в такую
гладкую штуковину, которую они называют зеркало, он завиз-
жал, как щенок. Куда девались его длинная морда, пышные ба-
кенбарды, гладкий лоб, настороженные уши? Кто это уставился
на него вытаращенными глазами? Бледное лицо, почти безволо-
сое, только черные ниточки бровей косыми линиями прочертили
крутой высокий лоб, со слабыми челюстями, а уж зубы... У не-
го сердце сжалось, когда он подумал, что с такими зубами его
не побоится вызвать на поединок даже самый дряхлый волк. И
не только вызовет, но и победит, потому что сможет ли он
что-нибудь сделать с такими зубами и с такими хилыми, мягки-
ми безволосыми лапами?
А еще его, как и любого волка, раздражало, что они без
конца гоняли его с места на место. Едва он успел привыкнуть
к своей новой клетке и прозвать ее домом, как они перевели
его в новую, на этот раз без решеток.
Если бы он мог прочитать медицинские карты, он бы узнал,
что его считают близким к выздоровлению и признают почти
"излечившимся".
Логово без решеток предназначалось для пациентов, пользу-
ющихся относительной свободой. Им уже разрешалось покидать
больницу и погружаться в настоящую жизнь. Считалось, что так
они лучше адаптируются к тому, чтобы в будущем жить самосто-
ятельно. Он с нетерпением дожидался своего первого выхода,
надеясь там, на воле, благополучно забыть все, чем ему заби-
вали голову последние месяцы.
Но первый же день свободы почти разочаровал его, и он
чуть ли не скучал по своему привычному логову. С нетерпением
поглядывал он на медлительное солнце и не мог дождаться,
когда же оно, наконец, сядет. Ему нужна была ночь!
Оставив за собой кишащие народом улицы, он вышел в пред-
местье, взбудораженный теплым весенним воздухом и запахом
оттаявшей земли. Он осторожно огляделся, опустился на четве-
реньки и побрел У бархатную темноту ночи. Но все эти месяцы
хождения на задних ногах сделали его таким неуклюжим, что
ему хотелось выть. Мешала одежда, мешали кожаные штуки на
задних лапах, а снять их он не решался, потому что кожа на
лапах была тонкой и нежной и он боялся пораниться.
Пришлось подняться на задние лапы, и он побрел вдоль неп-
равдоподобно гладкой дороги.
Около него остановилась четырехколесная повозка, которая
раньше так пугала его. Но сейчас даже его ослабевший нюх
сквозь острый запах машины и сладкий аромат духов уловил
настоящий запах - запах самки. И потому, когда она открыла
дверцу и сказала "Садись, подвезу", - он не убежал, а присо-
единился к ней.
Сначала она пролаяла что-то приветливое, но потом, когда
он начал делать с ней то, чего она хотела, чего требовал ее