"Харлан Эллисон. Вы слушаете?" - читать интересную книгу автора

последние двадцать семь лет - делаю внимательно и методично. Поэтому,
естественно, и считали, что понуканий мне не требуется. А этот крик... ну,
он уже стал чем-то вроде принадлежности нашей конторы.
Иногда Клаусу просто требовалось покричать. Однако вопли эти
адресовались в воздух, а не мне- Да и в самом-то деле - как он мог на меня
кричать? Меня ведь там не было.
Потом Фриц опустился на колени и стал подбирать рассыпанные по полу
драгоценные камушки - мелкие, необработанные. Когда собрал все, то, не
пожалев своего жилета, лег брюхом на пыльный пол и заглянул под мой стол.
Наконец Клаус как будто удовлетворился. Встал, отряхнулся - и вышел.
Наверное, он думал, что я сижу за работой. Или в его картине мира я вообще
отсутствовал? Вот еще ребус. Так или иначе - меня там не было. Я исчез.
Тогда я направился обратно к лифту.
Лифт был занят.
Я довольно долго ждал его, чтобы спуститься в вестибюльКабина упорно
не реагировала на мой вызов.
Пришлось ждать, пока кому-нибудь еще не понадобится оттуда спуститься.
Тут-то весь ужас происходящего на меня и обрушился.
Как странно...
Всю жизнь я был тихоней. Я по-тихому женился и тихо-мирно жил. А
теперь у меня не осталось даже однойединственной отрады - умереть с
музыкой. Даже это у меня отняли. Меня просто задули, как свечу на чужом
празднике. Как, когда и почему - значения не имело. У меня украли тот
неизбежный, как квартплата, последний хлопок дверью, который, по всем моим
расчетам, принадлежал мне. Меня лишили и этого. Я стал тенью. Призраком в
реальном мире. И впервые в жизни все сдерживавшиеся, копившиеся во мне
разочарования, о которых я даже не подозревал, хлынули наружу. Дикий ужас
пронзил меня насквозь. Но вместо того чтобы заплакать... я не заплакал.
Я кого-то ударил. Ударил изо всех сил. Там, в лифте. Мужчину. Ударил
прямо в лицо и почувствовал, как нос его сразу свернуло набок. Темная кровь
потекла ему на подбородок. Костяшки моих пальцев саднило, и я ударил его
еще раз - так что рука скользнула в крови - ударил, потому что я был
Альбертом Винсокки, а они украли мою смерть. Меня. сделали еще тише.
Никогда я никого не беспокоил, был едва заметен - и вот теперь, когда мне
наконец потребовалось, чтобы хоть кто-то пожалел меня, увидел, подумал
именно обо мне... меня ограбили!
Я ударил в третий раз и сломал ему нос.
Мужчина так ничего и не заметил.
Вышел из лифта, весь залитый кровью, и даже не поморщился.
Тогда-то я и заплакал.
Плакал я долго. Ездил вверх-вниз на лифте - и никто не слышал, как я
плачу.
В конце концов я выбрался из здания и бродил по улицам, пока не
стемнело.
Две недели - это совсем недолго.
Если вы влюблены. Если вы богаты и ищете приключений. Если у вас
никаких забот, а одни удовольствия. Если вы здоровы. Если мир прекрасен, а
жизнь вам улыбается. Тогда две недели - это недолго.
Две недели.
Следующие две недели оказались самыми длинными в моей жизни. Почему?