"Харлан Эллисон. Молитва за того, кто не враг" - читать интересную книгу автора

чувствовали, что о таких вещах не спрашивают - до них доходят своим умом.
Неожиданно им почудилось, что все, случавшееся в жизни до сих пор,
-сущие пустяки. Танцульки, девочки, машины, школа, которая ничему не
научила, бесцельная трата времени в кино и на пикниках, на улицах и на
спортплощадках- все показалось ерундой по сравнению с тайнодействием,
совершившимся у них на глазах.
- Шаддай, - повторил Арч.
- И мезуза... Кажется, так, - откликнулся Фрэнк. Они отправились к
однокласснику, с которым никогда прежде не разговаривали. Его звали Арни
Шугармен, и он объяснил им три вещи.
Вернувшись в квартиру Лилиан Гольдбош, они сразу поняли - что-то
случилось. Входная дверь была приоткрыта, изнутри доносились звуки
классической музыки. Ребята распахнули дверь настежь и заглянули в
квартиру.
Лилиан Гольдбош лежала на залитом кровью полу, голова и руки женщины
покоились на софе. Похоже, ее убили паровым утюгом. Ребята вошли в
квартиру, избегая смотреть на лицо убитой, превратившееся в громадный
сгусток крови. Убийца бил и бил, поддавшись злобе, что не имеет ни начала,
ни конца. Фрэнк снял телефонную трубку, набрал номер.
- П-полицйю, пожалуйста... Я хотел бы сообщить... об убийстве...
Лилиан Гольдбош погибла, пораженная тем самым страхом, что преследовал
ее на протяжении многих лет, а потом наконец нашел и внес в список своих
жертв. Она нашла ответ - на двадцать пять лет позже, чем следовало.
Механическая птица опустила клюв в стакан с водой, выпрямилась, снова
уронила голову, потом еще раз, еще и еще...
Виктор Рорер сидел на тротуаре, дожидаясь, пока его найдут, и взирал
на мир безумным взглядом. Его глаза, огромные золотистые шары, в глубине
которых плясали огоньки, уже ничего не видели.
Прошлое. Детство, когда его как только не обзывали... Родители, такие
смешные, говорящие по-английски с диковинным акцентом... И никаких друзей,
по этой самой причине...
Из-за мезузы над дверью. Из-за священного предмета, из-за орнамента, в
котором - прямоугольный кусочек пергамента с текстом на древнееврейском,
цитатой из Второзакония.
Виктор Рорер сидел за громадными мусорными ящиками, от которых пахло
противно и в то же время приятно; сидел, подтянув колени к подбородку, в
позе эмбриона, уставясь невидящим взором на свои руки.
На душе у него было пусто и тихо. Впервые за все годы, наполненные
криками, воплями и воем сирены - звуками, от которых ничто не мокло
защитить.
Виктор Рорер и Лилиан Гольдбош, оба евреи, обоих загнали в угол...
Однажды в Детройте и тот, и другая ответили своими жизнями на вопрос,
который двое школьников даже не думали задавать и о котором начали
догадываться только теперь...
Никому не суждено избежать наступления ночи.