"Харлан Эллисон. Все пташки возвращаются на насест" - читать интересную книгу автора Она смачно рокотнула горлом, будто рыгнула:
- Дерьмо собачье. Они умолкли и полежали, не шевелясь. Лишь один раз он коснулся ее бедра и почувствовал нервное содрогание плоти, а она опустила ладонь ему на грудь - ощутить, как он дышит. Любовью они больше не занимались, просто лежали целую космическую вечность и слушали - или думали, что слышат, - как в комнате садятся пылинки. Потом она сказала: - Ладно, мне пора домой, кошек кормить. - Может, заночуешь? - Нет, Майк, - ответила она, помедлив секунду. - Может, в другой раз. Ты же знаешь, у меня бзик: не могу надевать поутру вчерашние тряпки. Он об этом знал. И улыбнулся. Марта слезла с кровати и стала одеваться. Он любовался ее телом - в сиянии настольной лампы казалось, будто оно выточено из слоновой кости. Без толку. Разве он с самого начала об этом не знал? Знал: без толку. И все равно ощупывал ее взглядом. Машинально. Хотел оторваться - и не мог. Будто картофельные чипсы жевал. Она вернулась к кровати, нагнулась и поцеловала его. Легкое, ничего не значащее прикосновение губ. - Пока. Звони. - Вот уж в чем можешь не сомневаться... - сказал он, сомневаясь. Она ушла. Майкл немного посидел на кровати, поразмыслил. До чего же все-таки странные существа эти люди... Что за дурная привычка сдирать струпья? Что за дурная... расстались без особой на то причины. Вернее, по одной причине: месяц истек. И вот - сегодняшняя вечеринка, где он был один и она была одна. И в самом разгаре они ушли вместе. ...привычка возвращаться? Туда, где обоим было не так уж и здорово? Он знал, что больше никогда не увидит Марту. На поверхности вздулся пузырь тоски и немедленно лопнул; в воздухе разлился запах утраты и тут же исчез. Майкл выключил свет, перекатился через пятно (уже подсохшее) и уснул. Он просматривал листы с кратким изложением дела и диктовал коллеге вопросы. Приотворилась дверь, секретарша просунула голову и сказала, что его ждет посетитель. Он протер глаза и глянул на часы: "Надо же! Три часа кряду!" Откинулся на спинку кресла, сгреб бумаги в папку. - Ну что, перерывчик на ленч? Второй адвокат потянулся, хрустнул суставами. - Давай. Встречаемся в четыре, мне еще в "Найнсаузенд Билдинг" надо съездить, забрать вклад Барбаросси. Кирксби тяжело вздохнул и обмяк в кресле. Ему вдруг стало не по себе, как будто нечто темное и грозное нависло над его личным Вифлеемом. Потом он встал и прошел в свой кабинет. К посетителю. Она сидела наискосок в большом кожаном кресле и улыбалась. - Джерри! - воскликнул он обрадованно и удивленно. Радость и удивление - вот его первая реакция. - Бог ты мой! Сколько лет?.. Она улыбалась, чуть приподняв краешек рта. Он вспомнил: это ее веселая |
|
|