"Харлан Эллисон. Соната для зомби" - читать интересную книгу автора

великий музыкант. Она играла сильнее, чище, чем он. Ультрачембало под ее
пальцами пел, она использовала все его возможности. Бек слушал ее, забыв
обо всем на свете. Ему хотелось плакать, хотя он и знал, что его слезные
железы атрофированы. Он давно уже забыл, что, слушая музыку, можно
испытывать такую сладкую муку. Никакое другое исполнение Девятой не смог бы
он слушать так долго. Семьсот четыре раза он воскресал, но для чего? Для
своих бессмысленных механических экзерсисов. И вдруг - такое. Это можно
было бы назвать вторым рождением. Впрочем, так всегда и бывает, когда
музыка и ее исполнитель сливаются воедино. Увы, для него это уже в прошлом.
С закрытыми глазами Бек - ее руками, всем ее телом - доиграл первую часть
до конца.
И вот настала тишина, и он почувствовал ту блаженную опустошенность,
которую всегда испытывал при жизни после действительно удачного исполнения.
- Прекрасно, - произнес он срывающимся от волнения голосом. -
Прекрасно. - Он весь еще дрожал и почему-то не смел аплодировать.
Он взял ее за руку, и на этот раз она не сопротивлялась. Ощущая в
своей руке ее холодные пальцы, Бек потянул девушку за собой обратно в
костюмерную. Там он лег на диван и объяснил ей, что нужно сделать, чтобы
отключить его без боли. Потом он закрыл глаза.
- Вы хотите, чтобы я это сделала... прямо сейчас?
- Да, как можно скорее. И, пожалуйста, не нервничайте.
- Мне страшно. Это похоже на убийство.
- Я уже давно мертвец. Правда, недостаточно мертвый мертвец, хотя во
мне и не осталось ничего живого. Вспомните, что вы чувствовали во время
моего выступления. Разве может так играть живой человек?
- Все-таки я боюсь.
- Я заслужил покой. - Он открыл глаза и улыбнулся. - Все в порядке.
Мне очень понравилось, как вы играете, - и когда она подошла к нему,
добавил: - Спасибо вам.
И снова закрыл глаза. И тогда она его отключила. Она сделала все так,
как он ей сказал, и вышла из костюмерной. Она покинула здание Музыкального
центра и шла по стеклянной площадке, оплакивая смерть бедного Нильса Бека.
Потом она вдруг поняла, что хочет немедленно увидеть Ирасека. Да, она
должна ему сказать, что он во многом прав. Не во всем, но во многом.
Она все дальше уходила от Музыкального центра, и позади нее царило
великое умиротворенное молчание. Девятая соната Тимиджиена нашла свое
завершение на высотах подлинного величия и скорби.
И пусть небо было затянуто тучами, и моросил дождь, и клубился туман.
Рода знала - тучи рассеются, а Звезды и Музыка вечны.