"Харлан Эллисон. Соната для зомби" - читать интересную книгу автора

проводкам поступает ток, тогда и происходит всплеск активности. Длится она
пять-шесть часов, не больше, потом в трубочках скапливаются шлаки, но для
концерта этого времени достаточно.
- Значит, для хозяев зомби главное, чтобы жил его мозг? - спрашивает
сообразительная жена. - Все тело превращено в систему жизнеобеспечения
мозга, я правильно тебя поняла?
- Да, в общих чертах так оно и есть.
Все это Бек слышал уже сотни раз. В Нью-Йорке и Бейруте, в Ханое и на
Крите, в Кении и в Париже. Повсеместно он вызывает у них восхищение, и все
же зачем они приходят на его концерты? Слушать музыку или просто поглазеть
на живой труп?
Он сел на стул напротив консоли и положил руки на клавиши. Набрал
воздух в легкие (старая и совершенно излишняя привычка, от которой, однако,
никак не избавиться). Пальцы уже пощипывало током.
А под его седым коротким ежиком синапсы переключались подобно реле.
Итак, сыграем сегодня Девятую Тимиджиена. Да вознесется она под самый
купол.
Бек закрыл глаза, приподнял плечи... Из усилителей раздались первые
рокочущие аккорды. Он насытил звучание дополнительными обертонами - его
пальцы порхали по клавишам легко и непринужденно.
Последний раз он исполнял Девятую два года назад в Вене. Много это или
мало - два года? Кажется, с тех пор прошло часа два, не больше. В его ушах
еще не замерло эхо того, двухгодичной давности, исполнения. Нынешнее,
впрочем, ничем от него не отличалось, как не отличаются друг от друга
фонограммы одного и того же концерта. Зачем вообще он им нужен?
Бек вдруг представил, что вместо него на сцене стоит какой-нибудь
сверхсовременный музыкальный автомат. В самом деле, это было бы и проще, и
дешевле. А он бы отдохнул... Он бы сыграл наконец симфонию вечного
безмолвия. Какой все-таки удивительный инструмент ультрачембало! Если бы
его изобрели во времена Баха или Бетховена! Касаешься клавишей кончиками
пальцев - и оживает волшебный мир. Вся гамма звуков, весь цветовой спектр
плюс еще десяток способов воздействия на чувства публики. Но главное,
конечно, это музыка. Замороженная, застывшая Девятая соната Тимиджиена.
Последнее, что создано Тими. Тогда, в девятнадцатом, я первый ее исполнил.
И вот сейчас звук за звуком воспроизвожу в точности именно то исполнение. А
они благоговеют. Они, скажите пожалуйста, испытывают священный восторг!
Бек почувствовал предательское покалывание в локтях. Это все нервы,
нервы. Нужно успокоиться. Гул Девятой возвращался к нему откуда-то с
галерки.
Что же такое истинное искусство? И что я лично в нем смыслю? Способен
ли играющий автомат чувствовать красоту и величие Мессы си минор, которую
исполняет?
Бек усмехнулся, закрыл глаза.
Через два часа я снова усну. Неужели все это длится уже пятнадцать
лет? Воскрешение, концерт, сон. Обожание публики. Воркование женщин,
готовых разделить со мной ложе. Может быть, они некрофилки? Неужели им не
противно прикасаться ко мне? Я же не что иное, как могильный прах. А ведь
когда-то у меня были женщины, о да. Когда-то... когда я был живым. Боже,
как это было давно!
Бек откинул голову назад, потом снова склонился над клавишами -