"Харлан Эллисон. Соната для зомби" - читать интересную книгу автора

Он поднял скрещенные руки ладонями вперед. Девушка ударила его в
третий раз. Сквозь растопыренные пальцы он видел ненависть в ее глазах.
И вдруг почувствовал - впервые за все эти долгие годы - прилив ярости.
И одновременно страшную радость, похожую на радость жизни.
И тогда он схватил девушку за руки. На протяжении последних пятнадцати
лет он жил всего семьсот четыре дня (если эти концерты можно было назвать
жизнью) и тем не менее оказался еще способен как-то шевелиться, и даже
какая-то сила сохранилась в его мышцах. Девушка попыталась вырваться. Он
разжал руки и оттолкнул ее. Растирая запястья, она угрюмо смотрела на него,
но молчала.
- Если я внушаю вам отвращение, зачем же вы меня включили? - спросил
он.
- Чтобы сказать вам, что вы обманщик. Ваши поклонники ничего не
понимают в музыке. А я... я понимаю. Как вам не стыдно принимать участие в
этом позорном спектакле? - Она тряслась от негодования. - Я слушала вас еще
ребенком. Вы изменили всю мою жизнь, и я вам за это благодарна. Но
теперь... теперь вы просто приставка к ультрачембало. Или нет... в
древности были такие механические пианино... вот чем вы стали, Нильс Бек.
Он пожал плечами, медленно прошел мимо девушки и сел перед зеркалом.
Он выглядел сейчас старым и утомленным. Глаза пустые и тусклые. Пустые как
беззвездное небо.
- Кто вы такая? - тихо спросил он. - Как вы сюда попали?
- Хотите вызвать охрану? Валяйте, зовите. Мне плевать, даже если меня
арестуют. Кто-то должен был вам сказать это. Какой позор! Вы притворяетесь
живым, притворяетесь, что всего себя отдаете музыке! Неужели вы не
понимаете, как это чудовищно? Исполнитель - это же всегда интерпретатор, он
творит, он обогащает чужое произведение новым смыслом. А что делаете вы?
Какой смысл в механическом повторении одного и того же? Может быть, не
следовало вам этого говорить, но вы не развиваетесь от выступления к
выступлению!..
Он вдруг осознал, что, несмотря на ее беспощадную прямоту, она ему
ужасно нравится.
- Вы музыкант? - спросил он.
Она пропустила его вопрос мимо ушей.
- На каком инструменте вы играете? - Он улыбнулся. - Конечно, на
ультрачембало. Почему-то мне кажется, что у вас должно получаться.
- Да уж получше, чем у вас. Чище, честнее.
О Боже, что я здесь делаю?.. Вы мне противны!
- Как же я могу развиваться? - мягко спросил Бек. - Мертвые не
развиваются.
Но она продолжала говорить, она говорила, что презирает его дутое
величие, его фальшивую гениальность... и вдруг замолкла на полуслове, густо
покраснела и в замешательстве прижала руки к губам.
- Ой, - сказала она шепотом, и на глазах у нее выступили слезы.
Она замолчала. Он тоже молчал. Она избегала встречаться с ним
взглядом, смотрела на стены, зеркала, себе под ноги. А он... он не сводил с
нее глаз. Наконец она вымолвила еле слышно:
- Какая я все-таки дрянь. Глупая и жестокая. Мне даже в голову не
пришло, что вам, может быть... Я просто над этим не задумывалась... - Бек
видел, что девушка порывается уйти. - Вы, конечно, никогда мне этого не