"Вадим Еловенко. Путь в пантеон" - читать интересную книгу автора

Сказать, что наши отношения с отцом были идеальными, было бы неверно.
Мы часто спорили особенно, что касается политики и понятия права. Но он был
ветераном жандармерии и понимал мою работу как, наверное, никто другой, и
это нас роднило еще больше, чем прожитая жизнь под одной крышей. Несмотря на
различие взглядов на современный уклад жизни он принимал почти все
нововведения не зацикливаясь, как многие старики ветераны на "в наше время
так было не принято". Он прекрасно понимал, что в постоянно
совершенствующемся техническом мире огромную роль играют именно знания, а не
махание саблей или меткая стрельба из служебного оружия. Единственное, что
он не принимал, это новомодные тенденции принижения роли Богов в нашем мире.
Он, наверное, в чем-то обоснованно заявлял, что именно Боги дали нам все то,
что мы имеем сейчас. Я же скорее просто из чувства легкого противоречия был
сторонником идеи, что и без Богов мы бы достигли всего этого, спустя каких
то десять-двадцать лишних лет. На что мой отец с небрежной ухмылкой заявлял,
что и за 200 лет бы не добились. Ну, не знаю, может быть, конечно, он и
прав. Но не верить же вслепую, что если бы не Боги, то мы бы сейчас бегали в
набедренных повязках с луками и копьями из дерева Прота и издавали бы
улюлюкающие звуки. Это мне кажется смешным и нелепым.
Отец встретил меня, не вставая, но, приветливо улыбаясь и жестом
предлагая присесть в кресло напротив него. Я послушно присел на край
гигантского кресла, в котором по преданию сиживал один из императоров. Мой
отец служил еще Инте Удачливому. И хорошо служил, пользовался расположением
и был доверенным лицом. При следующих правителях его карьера не очень
удалась, но я никогда не слышал, чтобы отец жаловался на судьбу. Он был
слишком горд для этого.
Отец заговорил первым:
- Мне сказали, что ты надолго удаляешься. - Он приосанился и взглянул
мне в глаза - Тебе может показаться нелепым, но я не устоял и позвонил
Карлику узнать, куда он тебя направил.
Я, наверное, густо покраснел, и отец, заметив это, только махнул рукой:
- Не смущайся. Когда я управлял твоим отделом твой нынешний начальник
бегал у меня и расследовал такие дела, о которых без смеха не вспомнишь. И
то, что он стал начальником в этом и моя заслуга есть, так что я имел право
спросить, куда он направил моего единственного сына и наследника.
Я невольно поерзал, стыд-то какой. Я следователь - сыщик по особым
делам, за моей спиной сотни раскрытых хищений, два подавления восстаний
дикарей, два морских путешествия по делам департамента жандармерии
Столицы... о чем речь, я даже удаленным лесным округом управлял, пока из
столицы не прислали наместника - одного из провинившихся политиков. И мой
отец звонит моему начальнику и узнает о моем назначении, хотя это служебная
тайна.
- Как настоящий страж Империи, он мне ни словом не обмолвился о цели
твоего путешествия, только заверил, что оно соответствует твоему статусу и
что ты, выезжая на это задание, обладаешь исключительными полномочиями.
Я невольно поднял глаза к затянутому голубым шелком потолку. Смеха-то
будет между начальством, если Карлик, как его называет, открыто отец и за
глаза сотрудники, обмолвится о звонке другим начальникам отделов.
- Потом я позвонил своему знакомому на станцию и спросил, не заказывал
ли ты билет на сегодня у него. - Отец чуть откинулся в кресло и довольно
произнес - И выяснил, что ты экспрессом двигаешься на север во владения