"Александр Елисеев. Разгадка 37-го года. "Преступление века" или спасение страны? " - читать интересную книгу автора

четырнадцатилетняя дочь.
Все это было генеральной репетицией гораздо более страшного "Красного
террора", который развернулся в России через несколько месяцев после Великой
Октябрьской социалистической революции. Он показал, что массовый терроризм
присущ не только буржуазным, но и социалистическим революциям. Во время
Гражданской войны чекисты снимали целые социальные пласты нации -
духовенство, дворянство и буржуазию. Террор ставил своей целью не просто
удержание политической власти, но и социальное конструирование. Ведущий
теоретик партии большевиков Н. И. Бухарин писал по этому поводу следующее:
"Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и
кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит,
методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала
капиталистической эпохи".
Между тем нельзя забывать и о белом терроре, который был менее
масштабным, чем красный, однако все равно носил массовый характер. И здесь
даже не нужно ссылаться на советских историков, которых можно упрекнуть в
предвзятости. Достаточно процитировать самих белых. Да вот хотя бы и А. И.
Деникина, который писал в "Очерках русской смуты": "Нет душевного покоя, -
каждый день - картина хищений, грабежей, насилия по всей территории
вооруженных сил. Русский народ снизу доверху пал так низко, что не знаю,
когда ему удастся подняться из грязи... Я не хотел бы обидеть многих
праведников, изнывавших морально в тяжелой атмосфере контрразведывательных
учреждений, но должен сказать, что эти органы, покрыв густою сетью
территорию Юга, были иногда очагами провокации и организованного грабежа.
Особенно прославились в этом отношении контрразведки Киева, Харькова,
Одессы, Ростова (донская)". А вот что пишет военный министр колчаковского
правительства А. П. Будберг: "Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются,
что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу
китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленями ("чтобы не
убежали"); хвастаются также, что закапывали большевиков живыми, с устилом
дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых ("чтобы мягче было
лежать")". Будберга хорошо дополняет В. Н. Шульгин, бывший убежденным
антикоммунистом и активным участником Белого движения. "В одной хате за руки
подвесили комиссара, - рассказывает Шульгин, - под ним разложили костер и
медленно жарили... человека. А кругом пьяная банда монархистов... выла
"Боже, царя храни"..."
Весьма ценны, в данном плане, воспоминания А. С. Суворина, который был
всецело на стороне белых: "Первым боем армии, организованной и получившей
свое нынешнее название [Добровольческой], было наступление на Гуков в
половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов
напутствовал его словами: "Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше
террора, тем больше будет с ними победы!""
Губернатор Енисейской и части Иркутской губернии генерал С. Н. Розанов,
особый уполномоченный Колчака, приказывал:
"1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать
выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные
сведения о наличии таковых имеются, - расстреливать десятого.
2. Селения, население которых встретит правительственные войска с
оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно;
имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны.