"Густав Эмар. Периколя (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

пороками ее племени; то вспыльчивая и страстная, как будто в ее жилах текла
огненная лава; то скромная и застенчивая, то веселая и бешеная как гитана,
она доходила до самых безумных капризов и самых кротких чувств.
Пусть кто хочет объяснит этот, полный неразгаданной таинственности,
характер.
Как актриса она обладала необыкновенным талантом; как только она
появлялась на сцене, электрическая дрожь пробегала по всем рядам зрителей,
которые только и видели ее одну; она исполняла свои роли до того
увлекательно, что даже самые пресыщенные люди проливали слезы. В ее ролях
субреток веселость ее удваивала, так сказать, смех на губах тех, которых за
минуту она доводила до слез.
Когда она пела, ее звучный и мелодический голос производил такие
модуляции, что и соловей умер бы от зависти.
Когда она плясала, всеми овладевал энтузиазм, и восторг зрителей был
огромен.
Вот какова была Периколя которую все обожали, потому что имея
три-четыре миллиона, она употребляла свое богатство для того только, чтобы
помогать бедным, которых она умела отыскивать с тактом везде, где бы они ни
были.
- Итак, сеньор, - перебил я, - повторяю, что Периколя была ангелом.
- Нет, сеньор, это была женщина и женщина американка, родившаяся на
знойной почве, в ее жилах клокотала лава вулканов.
Вы, французы, родившиеся в холодной стране, под туманным небом, вы
знаете только бледнолицых женщин, и никогда не поймете, что такое женщина
юга и насколько упоительны эти внешне столь слабые, а в действительности
столь сильные существа.
Я покачивал головой, будучи недовольным столь нелестным для моих
соотечественниц сравнением, сделанным стариком; но не желая возбуждать
бесполезного спора, я молчал. Старик продолжал, поглядывая на меня с легкой
насмешкой:
- В это время в Лиме, - сказал он, - жил молодой человек
двадцати-двадцати пяти лет, мужественной и гордой красоты; он был
чрезвычайно богат - это был дон Луи дель Балле. Этот молодой человек любил
Периколя; он везде выражал свою страсть самым странным манером и делал
неимоверные усилия для того, чтобы обратить на себя внимание актрисы.
Она не обращала внимания, отвернулась от него и забыла о нем; но дон
Луи не испугался презрения артистки, настаивал с упорством, которое можно
было сравнить только с тем упорством, с каким его отталкивала молодая
девушка; так что во всем городе дона Луи дель Балле называли влюбленным в
Периколя, от чего жестокая комедиантка хохотала до слез.
Молодой человек сходил с ума от горя и, не зная что ему делать, дерзнул
однажды остановить Периколя у входа в театр и сказать ей:
- Сеньора, мое сердце сокрушено, я не могу более жить без вашей любви;
почему вы, такая добрая ко всем, так жестоки ко мне? Не желаете ли вы моей
смерти? Я исполню ваше желание; через три дня вы будете освобождены от
докучливости несчастного, который надоедает вам, потому что через три дня
меня не станет.
Потом он холодно и почтительно поклонился молодой девушке и быстро
удалился.
Периколя побледнела и растерялась при этой непонятной выходке; но