"Геннадий Емельянов. Пришельцы" - читать интересную книгу автора

здравствуйте, товарищи колхознички, что вас радует и что не радует,
граждане колхознички? А что ему ответить? Сидор Иванович вынул из кармана
толстую записную книжку, нечто вроде дневника, который он вел
последовательно и неукоснительно, начал деловито просматривать последние
данные. "По ремонту техники у нас вроде полный ажур: трактора на линейке
готовности еще с февраля, семена высокой всхожести - хоть пшеницу взять,
хоть, значит, горох. С гречкой тоже порядок. Жилищное строительство ведем.
Из графика малость выбились, ну так по объективным причинам: стройматериала
не было - шифера, например, да и по кирпичу район лимит обрезал...
Показатели весьма, если откровенно, не блестящи, но у других-то хуже.
Утешение слабое, конечно, но иного пока нет. Много надо поработать, чтобы
выйти в люди... Еще вчера, когда Суходолов излагал сногсшибательные свои
приключения, у Ненашева мелькнула мысль: неплохо и нелишне было бы
попросить инопланетян о помощи.
Для того, чтобы читатель вникнул в суть, необходимо нам несколько
отвлечься от прямой повествовательной канвы. Сидор Иванович
председательствует лишь два года и был избран на должность по собственному
желанию. Раньше Ненашев работал в облсельхозуправлении главным агрономом,
уматывался выше возможного, поскольку был человеком, что называется, старой
школы, то есть донельзя беспокойным, он в итоге наметил себе срочно уйти на
пенсию. Планы Сидор Иванович строил притом самые незамысловатые: он хотел
купить где-нибудь в таежном сельце или деревне справный домик, зажить с
раздумчивой неторопливостью, копаться в огороде и писать нечто вроде
мемуаров о прожитом. Биографию этот человек имел нерядовую: комсомольцем
участвовал в колхозном строительстве, гонялся по тайге за бандитами, воевал
под Сталинградом и брал Берлин, заочно окончил институт, потом и
аспирантуру, намечал заняться . наукой, но, будучи дисциплинированным
коммунистом, неизменно оказывался там, куда посылала партия. Потом грянула
усталость, заныли старые раны, решено было купить, как уже поминалось,
домишко на закраине и зажить примерно так, как жил батюшка Толстой Лев
Николаевич - мыслить и работать по крестьянству. Было присмотрено село
Покровское, где располагались земли колхоза "Промысловик", как место, во
всех отношениях подходящее - глухомань, рыбалка, охота, чистый воздух.
Сидор Иванович нацелился, значит, на Покровку и зачастил туда в
командировки сперва с целью отдохнуть и развеяться, потом уж и по делу: ему
не нравилось, как ведет хозяйство молодой специалист Владимир Толоконников,
парень сырой и равнодушный. Этот агроном, этот рохля, способен был лишь
разводить руками с выражением полной беспомощности или же говорил,
пришлепывая мокрыми губами: "Ето нам до фени." Однажды во время утреннего
рапорта Ненашев, разгневанный вялостью Толоконникова, заявил вдруг:
- А ну-ка, освободи кресло!
- Зачем это - освободить?
- Я в него сяду и проведу планерку.
- Может, вы в моем кресле останетесь насовсем?
- Если народ того пожелает, то и останусь.. Только не в твоем кресле,
разгильдяй, а в своем.
Слово не воробей, вылетело - не поймаешь: колхозники тотчас же после
заявления Ненашева, сделанного, конечно же, вгорячах, ходатайствовали перед
высокими инстанциями, просили в председатели "товарища из
облсельхозуправления". После затяжных переговоров и объяснений с