"Дмитрий Емец. Гроб На Колесиках (Ужастик)" - читать интересную книгу автора

Старинные захоронения с белеющими известковыми и мергелевыми надробиями
громоздились тесными рядами, перегораживая проход. Я уже выбивался из сил, как
вдруг увидел впереди огромный белый склеп, крышка которого была чуть приоткрыта,
образуя достаточных размеров щель. Не размышляя, я нырнул в склеп и притаился.
"Ну и угораздило тебя, Петров! - мысленно обратился я сам к себе. - Мало тебе
было из обычного мира попасть в потусторонний, ты и здесь ухитрился залезть куда
не надо. Верно говорила бабушка, не здешняя, Ягге, а твоя земная бабушка Нина:
дурная голова ногам покоя не дает!"
Я сидел в склепе и слушал, как вокруг ходят мертвяки. Я боялся не то, чтобы
пошевелиться, но даже и громко вздохнуть. Зрение у мертвяков неважное, особенно
днем, зато слух превосходный.
- Где мальчишка? Слышишь, как стучит его сердце? - сиплый голос раздался так
близко, что все во мне сжалось.
С испугом я стал ждать ответа. Сердце прыгало у меня в груди как безумное -
мне казалось, этот звук разносится по всему кладбищу. В этот миг я почти его
возненавидел. Что за тупой механизм, почему он всегда стучит так некстати!
- Нет, не слышу, - ответил какой-то другой мертвяк, судя по голосу
находившийся с противоположной стороны склепа.
- И я не слышу, - согласился с ним первый мертвяк. - Похоже, мальчишка
провалился в Черный колодец с железной крышкой. Пойдем, спустимся в него и
убьем, пока это не сделали те, кто живет в колодце. Если они схватят его первые,
то не поделятся с нами его мясом и кровью.
Голоса удалились. Мертвяки ушли, а я остался в склепе, размышляя, как мне
повезло, что его толстые стенки заглушили все звуки. Но все равно положение мое
было аховое: ведь стоило только отодвинуть крышку и высунуть из склепа нос, как
мертвяки, топтавшиеся поблизости во множестве, вновь учуяли бы меня.
Я сидел в склепе, положив подбородок на колени, и размышлял о своей недолгой
жизни. Все мои многочисленные неприятности всплывали в памяти одна за другой,
вплоть до самой большой - последней, из-за которой я и оказался в Потустороннем
Мире.
Случилось это в последний день четвертой четверти, в самый радостный и
долгожданный день года....


3.


С пятого урока нас тогда отпустили. Как сейчас помню, это была география.
- Какие могут быть занятия? Вы все, небось, только о каникулах и думаете, -
грозя нам пухлым пальцем, сказала географичка Антонина Евгеньевна.
Она была очень толстой и очень доброй. Самой толстой и доброй учительницей в
школе. Настолько доброй, что на ее уроках все шумели, никто ничего не слушал, а
она только хлопала глазами и повторяла: "Подростки, не надо! Подростки, прошу
вас: тихо!" Так она и говорила "подростки". Дурацкое какое-то слово...
Теперь я часто размышляю, почему последним уроком была именно география? Будь,
к примеру, последней алгебра, то Гипотенуза, наша математичка, мурыжила бы нас
до последней секунды, и я не попал бы в Потусторонний Мир.
Я так спешил попасть домой, чтобы посмотреть, что мне подарят на окончание
четвертой четверти, что, перебегая дорогу, не посмотрел по сторонам. Самое
обидное, что и дорога-то была не широкая, почти замухрыжистая, и автомобили по