"Дмитрий Емец. Гроб На Колесиках (Ужастик)" - читать интересную книгу автора

На чей-то зов: "Туда! Туда!"
- декламировал он, картинно заламывая руки. Неожиданно синий человек заметил
меня и прервал свои стихоизлияния.
- Эй, ты кто? Новенький, что ли? Давай знакомиться! Я Утопленник, поэт! -
произнес он, направляясь ко мне.
- А я... я... - я мучительно стал вспоминать, удивляясь тому, что не помню
даже, как меня зовут. Вначале у меня ничего не выходило, но потом все вдруг
разом всплыло в памяти. Я сжал руками виски. На миг мне почудилось, что голова у
меня раздувается как шар и раскалывается.
- Я Кирилл. Кирилл Петров! - почти крикнул я.
- Ого! - удивился Утопленник. - Ты помнишь свое старое имя! Это поразительно.
Здесь никто не помнит своих имен, все придумывают новые. Ты как погиб?
- Дорогу переходил.
- А-а... - разочарованно протянул юноша. - А я почему-то решил, что ты тоже от
любви утопился. Ну да ладно. Пойдем я отведу тебя в твою новую семью.
- В мою новую семью? У меня же есть семья! - удивился я.
"Вернее, была... Что теперь чувствует мама? А отец?" Я поспешил прогнать эти
мысли.
- У нас в Потустороннем Мире такой обычай: кто первый встречает новенького,
становится его проводником. По дороге, смотри, будь осторожен. Потусторонний мир
- не парк развлечений, здесь зевать нельзя. Любая неосторожность - и всё: либо
мертвяк загробастает, либо красное пятно сожрет. Со временем, я уверен, ты
смекнешь, что к чему, а пока на всякий случай бойся всего подряд... - довольный
своим каламбуром, Утопленник хикикнул.
Хихикал он довольно часто, что совершенно не вязалось с его обликом
несчастного поэта. Вскоре мы вошли в Многоэтажку на Тиранозавриных Лапах и сели
в черный лифт с висельным приводом.
- Знакомься: это бабушка Ягге и дедушка Вурдик! А это Кирилл Петров. Теперь он
в нашей семье, - заявил Утопленник, подводя меня к сгорбленной старухе и
одноногому циклопу с вампирьими клыками.
- Чу-чу, русским духом пахнет! - покосившись на меня, проскрипела Ягге. Тогда,
помню, она показалась мне более суровой, чем была на самом деле.
- Да ладно тебе, старуха! Садись парень, жевать красные котлетки! Я их сегодня
утром накопал, - радушно пригласил Вурдик.
Так я впервые встретился с ворчуньей Ягге и ее добряком-мужем, ставшими моими
здешними бабушкой и дедушкой.
От котлеток я, впрочем, отказался. Желания как-то не было есть эту мерзость.
Впрочем, о вкусах не спорят, особенно с циклопо-вурдалаками. Если с ними
спорить, они могут потерять последнее чувство юмора, а это само по себе
нежелательно.


5.


Смеркалось. По небу бродили сизые тени. Скрипели могильные оградки, дрожали
надробия. Кладбище постепенно оживало, готовясь к ночной жизни. Теперь и думать
нельзя было о том, чтобы выйти наружу.
Ссутулившись в холодном склепе, я вспоминал, о чем рассказывала Ягге.
Единственное время, когда мертвецы здесь сидят до гробам - от первых петухов до