"Дмитрий Емец. Дуэлянты (детск.)" - читать интересную книгу автора

чтобы тебя назвали трусом - приходи туда после уроков. И вот еще что - выбери
себе секунданта. Думаю, Антон согласится...
И оставив Петьку очумело сидеть за партой, Колька и Филипп отошли.
Чем больше Мокренко убеждался, что это серьезно, тем страшнее ему
становилось. Он вспомнил острые камни, выступающие из мелководья и узкую
бетонную балку, проходящую на ним. Немногие из ребят вообще отваживались
перейти на тот берег по свае, висевшей высоко над рекой, не говоря уже о том,
чтобы драться на ней. Петька сообразил, что на узкой бетонной свае его сила
перестанет быть преимуществом. Один неловкий удар или потеря равновесия - и
сорвешься вниз.
После урока Мокренко, взяв с собой Антона Данилова, уныло поплелся к
недостроенной плотине. Там их уже ждали. В тени под ракитами стояли Филька
Хитров и Коля Егоров, пристально и решительно посмотревший на своего
противника.
- Долго заставляешь себя ждать. Давай скорее покончим с этим!
- Напоминаю правила дуэли. Встаете на сваю и деретесь, пока один из двоих
не сорвется вниз. В живых должен остаться только один, - зевая, сказал Филька
Хитров.
Коля снял пиджак и быстро стал подниматься по лестнице без перил к свае.
Мокренко в замешательстве остановился возле ступенек, глядя на мелководье
и уже, возможно, представляя на камнях свое бездыханное тело. Вся спина у него
была мокрой от пота, и на рубашке сзади проступило большое влажное пятно.
- Давай-давай, а то решат, что ты струсил! - шепнул ему Антон, и Мокренко,
придерживась на ступеньки руками, стал карабкаться вверх.
Коля, успевший перебраться по свае на другую сторону узенькой речки,
поджидал своего противника. Они стояли по разные концы узкой, сантиметров в
тридцать толщиной сваи.
- Сходитесь! К барьеру! - закричал снизу Филька Хитров.
Егоров шагнул на сваю, вызывающе глядя на противника:
- Давай, Петька! Можешь начинать вышибать мне зубы! Стакан я уже
приготовил!
Мокренко, остановившись на верхней ступеньке лестницы, даже не дойдя еще
до сваи, посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась голова.
Он упал на живот и обхватил руками основание.
- К барьеру! Сходитесь! - донесся до него снизу показавшийся ему далеким
голос Хитрова.
Мокренко, не вставая, замотал головой:
- Я не пойду! У меня высотобоязнь!
Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за этот злополучный огрызок, и
больше всего ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. И он стал
задом, не глядя вниз сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над
ним наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, вновь перейдя сваю,
спустился и Коля.
- Или дерись или проси у Ритки прощения! - потребовал он.
- Хорошо, - сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные колени. -
Попрошу! Только отстаньте от меня все!
И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.
- Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был трусоват, - сказал
Филька и, прищурившись, посмотрел на Кольку. - А, если бы он не испугался, ты
бы дрался?