"Дмитрий Емец. Дмитрий Донской [И]" - читать интересную книгу автора

- Если пустить татар на Русь, разграбят они храмы, иконы поруганию
предадут, в алтари коней запустят. Не бывать этому! Не попустит того
Живоначальная Троица. Благославляю вас, князья, на брань!
Пишет о том летопись:
"И окропи преподобный Сергий священною водою великого князя и рече ему:
"ждет Мамая конечное погубление и запустение, тебе же от Господа Бога и
Пречистыа Богородица и святых Его помощь и милость и слава..."
А еще отпустил преподобный Сергий с князем двух иноков-богатырей -
Александра Пересвета, воина могучего, который был в миру брянским боярином, и
Ослябю. Обнял Сергий своих иноков и дал каждому схиму с нашитым крестом, чтобы
возлагать ее поверх шлема.

СТЕКАЮТСЯ РАТИ

День и ночь стекаются к Москве рати великие. Стоит князь Дмитрий на стене
кремлевской, смотрит.
Идут полки коломенские, владимирские, юрьевские, костромские,
переяславские, димитровские, можайские, звенигородские, белозерские. Из
Серпухова полки, из Мурома, из Ростова. Идет рать из Твери. Ведет ее племянник
князя Иван Холмский.
Конные рати, пешие. Едут на сытых конях - гнедых, соловых, буланых -
опытные дружинники. Сверкает на их доспехах яркое августовское солнце. На
дружинниках - кольчатые брони, кованные опытными кузнецами, стальные панцири
из блях, шлемы с остроконечными верхушками. Скользит по таким шлемам в бою
татарская сабля. Приторочены к седлам длинные щиты, окрашенные в красный цвет,
тугие луки и колчаны со стрелами. Везут они острые копья, кривые булатные
сабли, тяжелые обоюдострые мечи. Развеваются над их рядами знамена и стяги на
высоких древках.
Много дружинников, да простых людей куда больше. Сильна Русь воинством
народным - ополчением. Идут кузнецы могучие, плотники, каменщики, идут
крестьяне землепашные. Хорошо если один их трех доспех имеет, да и то простой
доспех, из бляшек железных состеганный. У остальных щиты деревянные, копья да
мечи. Надеются они на свою силу, а больше на Бога уповают.
Давно уже собирал князь Дмитрий ополчение, с самой весны скакали по
городам и селам глашатаи, читали княжеский указ, скликали "всяких человеков
постоять на Русь".
Идут ратники, переговариваются.
- Ты откуда, дядя? - спрашивает плечистый парень Митька.
Щит у него большой, дружинный, да у меча ножны из лыка сплетены. Сам,
видать, мастерил.
- Из Ряжска я. Кузнец, - солидно отвечает ему бородач. - А ты откедова
будешь?
- Из-под Можайска мы. Крестьянствуем.
Поворачивается Митька в другую сторону, а там дед идет седобородый. Несет
дед лук да на поясе колчан висит со стрелами. Короткий нож справа - вот и все
его оружие.
- А ты, дед, чего увязался? Тебе дома на печи сидеть, - не выдерживает
Митька.
- Кому дед, а кому и нет! - с достоинством отвечает старик. - Гаврила я
Петров, с-под Ростова. Авось и я Руси-матушке сгожусь. Старые кости класть не