"Дмитрий Емец. Иван Калита [И]" - читать интересную книгу автора

Москву от нашествия.
В 1302 году, незадолго до своей кончины, князь московский Даниил получил
значительное приращение к своему уделу. Его бездетный племянник Иван
Дмитриевич по смерти своей оставил Даниилу свое богатое Переяславльское
княжество.
Теперь, объединенное с Переяславльским, московское княжество сделалось
вдруг одним из сильнейших во всей северо-восточной Руси, соперничая в величии
своем разве что с Тверским. Неудивительно, что между двумя этими славными
княжествами, по наущению врага рода человеческого, должна была вспыхнуть искра
раздора. И эта искра, тлеющая до времени скрытно, вспыхнула несколькими годами
спустя.
Однако великому князю Даниилу Александровичу не суждено было дожить до
этого часа.
Вскоре после того, в 1303 году, почувствовав приближение смерти, Даниил
принял схиму в построенном им на берегу Москвы-реки монастыре в честь Даниила
Столпника.
- Ведайте, я не ваш князь боле, но схимник, замаливающий грехи свои, - со
слезами сказал он боярам своим.
Смирение князя было столь велико, что он назначил положить свое тело не в
храме, но на общем братском кладбище монастырском.
Господь не оставил князя Даниила, наградив его за подвиг земной жизни.
Мощи его были обретены нетленными и прославлены многими чудесами. Православная
церковь причислила великого князя Даниила к лику святых.


"Я УСТУПАЮ, ИБО НЕ ХОЧУ ГРАБИТЬ РУССКУЮ ЗЕМЛЮ"

На другой год после князя Даниила скончался и старший брат его Андрей
Городецкий, великий князь владимирский. Его крамольные и своевольные бояре
после смерти Андрея переехали частью к Тверскому князю Михаилу Ярославичу,
частью - к Юрию Московскому, старшему сыну Даниила, севшему на Московское
княжение после отца.
Тверь, богатый торговый город, стоявший в верховьях Волги, разрастался
столь же стремительно, сколь и Москва и потому, наряду с Москвой и Владимиром
претендовал на старшинство в Русской земле.
И потому тверской князь Михаил имел основания быть недовольным Москвой,
считая себя обойденным при разделе наследства переяславльского князя Ивана,
которое целиком перешло к московским князьям.
"Отберу у Юрия Переяславль, довольно ему будет и одной Москвы", - говорил
Михаил боярам своим.
Но - нашла коса на камень. Снова таинственно взыграла мономахова кровь...
Решителен Юрий, крутенек - не хоромник уже, как отец его, но воин,
подобный деду своему Александру Невскому. Такого криком не устрашишь и
тверским арапником из седла не выбьешь.
Не только не желает Юрий отдавать Михаилу Тверскому Переяславль, но и на
освободившийся Владимирский стол задумчиво поглядывает.
Несколько раз посылал Михаил Тверской бояр, требуя у Юрия признать его
старшинство и добром уйти из Переяславля, Юрий же только посмеивался, отсылая
бояр с пространными велеречивыми грамотами, на которые издревле мастаки были
московские дьяки. На словах же говорил куда понятнее: