"Дмитрий Емец. Калинычев" - читать интересную книгу автора

начало, а кто производное приходилось на секунду задумываться.
Жигуленок вытолкнулся до неинтересного быстро. Калинычев не успел даже
встать по центру, как собирался, но все равно вся слава досталась ему.
Усач благодарно высунулся:
- Спасибо, дед! Подбросить?
Калинычев посмотрел, в какую сторону повернут нос машины, и, увидев, что
не к станции, сказал:
- Не-а, отправляйся!
Жигуленок развернулся и поехал. Калинычев замахал руками, закричал, но
усач не услышал. Тогда Калинычев плюнул, почистил штанину и пошел к остановке.
До города было час двадцать на новеньком, громыхающем незакрепленными
верхними люками автобусе.
В городе Калинычев сделал еще пересадку и вскоре оказался у своего бывшего
учреждения. Уже пару лет он здесь не был, не приходилось как-то. Толкая
тяжелую двойную дверь с толстым витражного типа стеклом, поверх которого была
еще ажурная решетка, Калинычев испытал странное чувство, будто чья-то ладонь
мягко провела от шеи до середины лопаток. Если снаружи дом был все тем же, то
внутри многое изменилось. Стены обшили пластиковой вагонкой, туалеты выложили
сероватым под мрамор кафелем, буфет тоже кафелем, но красноватым. Только
выбоины исшарканных ступеней бывшей губернской гостиницы купцов Сабашиных
остались теми же.
На столе в приемной плавал разноцветными рыбками монитор. Секретарша -
гладкая, громкая, грудь и зад - две почти равновеликие выпуклости - не знала
Калинычева и стала его отгораживать от двери. Старик ощутил вдруг, что стал
для этого учреждения чужим. Дом тот же, стены те же, та же береза в окне
качается, а он чужой. Скверно. А сколько лет они для него качалась? Что за
гадость время! С одной стороны оно поменялось, с другой осталось тем же.
Когда секретарша в третий раз сказала ему про приемные часы и попросила
уйти, Калинычев слегка повысил голос. Выглянул начальник. Калинычева он
вспомнил, но вспомнил смутно: когда он приходил в управление, тот уже почти
ушел.
- Конечно, проходите! Присаживайтесь! Да вы же в том же кабинете - вот так
совпадение! - рассыпая приветливый бисер, начальник с тоской смотрел на
телефон. Ему хотелось поскорее отделаться. Он был молодой и скользкий, из
вежливых. Такие не отказывают, а выскальзывают из рук, как рыба.
Калинычев, видя это, стал подробно рассказывать про полы и забор для
почты. Он вечно устраивал какие-то дела. Иногда для себя, иногда не для себя -
как получится.
- Короче. Много надо?
- Семьдесят кубов.
- Это пусть по своему отделу... Вот если они... На что я их спишу?
- На бумажку! - сказал Калинычев. Он тридцать лет так шутил.
- Не могу. Идите к Тарасюку, он по материалам...
- Я к тебе пришел.
- Как?! Я вам не "ты", - взвился начальник.
Калинычев объяснил. В своей нише он был поэт. Люди, которые сами кричат,
часто утихомириваются, когда кричишь на них. Главное сделать это достаточно
уверенно. Калинычев умел. Но сейчас почему-то не вышло. Скользкий карп одолел
подслеповатого коршуна. Одолел, не вступая в сражение - просто ушел в глубину.
Калинычев смирился.