"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

ло раздергивает шторы. Там, на воле уже почти рассвело.
О, что стало с вами, глаза мои, глазоньки бедные, вечно видящие не
то, что положено, проклятые очи мои! Вы уже и не слезитесь, почти и не
моргаете уже, как этот рассвет, серые мои, заплывшие от ежедневных "кор-
ректировок"...
За спиной пронзительно скрипит дверь. Тяжелые шаги, сопение. Это он -
мой третий. Генерал-адьютант А. Ф. Дронов, тутошний заплечных дел мас-
тер. Я уже начинаю узнавать его затылком!..
Люди, неужели я любил вас?!
- Что у вас с челюстью?.. Выбита?! Ах, Афедронов, Афедронов, ведь мо-
гут подумать, что потому и ударник!.. Ну-с, продолжим... Так кто, вы го-
ворите, к вам постучался после визита к Резиденту? Рабочий, солдат и?..
- И ма...фрос, - с трудом ворочая языком, отвечаю я.
- Имя, фамилия, кличка.
- Э омню... ажется, Швандя.
Гражданин майор Бесфамильный, потирая руки, поднимается. Сегодня он,
похоже, в настроении.
За окном, в блеклом потустороннем небе висят допотопные аэростаты.
Гражданин майор подходит к самодельному календарю с загадочной над-
писью: "До третьего марта осталось...". Он меняет цифры и теперь остает-
ся уже 72 дня. Когда началось следствие, оставалось на триста больше.
- И ничего не попишешь! - весело восклицает гражданин майор. -
Ни-че-го! И знаете почему, Дудай Шамилевич? Да потому что - диалектика!
Вы истмат изучали?.. Вот и плохо! Вот и чувствуется!..
И насмешливо глядя поверх своих черных очков, он садится за рабочий
стол - моложавый, как все высшее начальство, весь в скрипучих ремнях.
Над его головой поясной портрет товарища Маленкова. Портрет как порт-
рет, с одной, правда, странной поправочкой: глаза у незабвенного Георгия
Максимилиановича закрыты...
Почему?! Зачем?!
Но я теперь уже и спрашивать боюсь. Долгим, немигающим взглядом я
смотрю на ползущую по портрету муху. Все смотрю, смотрю и она не "плы-
вет", не смазывается, не исчезает. Как ни в чем ни бывало сучит ножками
на государственном лбу!
Кабинет большой, светлый, с окнами на Литейный проспект.
Слева от гражданина майора сейф. Над сейфом прикноплен плакат под
названием - "ЛИЧИНА ВРАГА". Вот уж это, как говорится, в самую точку!
Ну, просто вылитый враг! В шляпе, в очках, при галстуке, да еще - боро-
денка, такая, знаете ли, троцкистско- бухаринская, клинышком. Помню. Ви-
дел в начале пятидесятых. Они - эти самые враги народа - так и шастали
по улицам послевоенного Ленинграда. Они, вражины, так и шастали, а мы,
юные чекисты, бдительно следили за ними и, ежели что, сломя голову бежа-
ли к телефончику. И вот помню, как один такой вышел из парадной у кино-
театра "Искра". При этой самой бороденке, в шляпе, в очках да еще в бух-
галтерских сатиновых нарукавниках. Они-то, помню, больше всего и порази-
ли. "Да у него же, гада, руки по локоть в крови!" - ужаснулся догадливый
Совушка...
- Так кого, вы сказали, напоминает вам этот субъект? - кивая на пла-
кат, спрашивает мой следователь. По особо важным делам, разумеется. - Да
вы не нервничайте, не нервничайте!.. Повторяю вопрос: где и при каких