"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

КПСС товарища Тюхина!
О, это был поистине сокрушительный, почти афедроновской силы удар ни-
же пояса! "Вот он и настал, Виктор Григорьевич, - горестно подумал я, -
вот он и пришел - час расплаты за все содеянное!.." Вот так подумал я
про себя, а вслух с трудом выговорил почти непроизносимое:
- Партийного билета у меня тоже нет. Я сдал его в партбю... в партбю-
ро...
- Так-так! - подбодрил торжествующий мерзавец. - Говорите, мы, затаив
дыхание, слушаем вас!..
- Я сдал его в свое партбюро, вместе с заявлением, - пропадая, про-
шептал я, - вместе с заявлением о выходе из нашей родной Коммунистичес-
кой партии...
Стало слышно, как где-то далеко-далеко, должно быть, в Левашово, сухо
пощелкивают одиночные.
На Идею Марксэновну было больно смотреть. Казалось, еще немного и она
не выдержит, заплачет! И все же моя бескомпромиссная подруга нашла в се-
бе силы и мужество.
- Этого не может быть, - сухо сказала она. - Тюхин, скажите товарищу
лектору, что все услышанное нами - неправда!
- Да правда, правда, - небрежно махнул рукой Померанец, норовя соско-
чить со сцены.
Идея Марксэновна Шизая небрежностей не прощала никому!
- Одну минуточку! - осадила прыткого Померанца моя хорошая. - А где
же фокус, который вы пообещали товарищам сержантам и старшинам?..
- И вольнонаемным! - гаркнула пердунья Даздраперма П.
- Да бросьте вы, девоньки, какие там еще фокусы, - отмахнулся обнаг-
левший Померанец. - Главное, что у него, у врага, фокус, как говорится,
не удалси!..
И он, провокатор, спрыгнув со сцены, юркнул бы в народные массы, как
Ричард Иванович, бесследно бы растворился, и даже лагерной пыли нерозо-
вой не осталось бы после него, но тут Идея Макрсэновна нахмурила свой
правильный лобик, две упрямых вертикальных складочки нарушили его
девственную чистоту.
- А ну стой, гад, стрелять буду, - расстегивая допотопную деревянную
кобуру, спокойно сказала она. И Померанец дрогнул.
- Товарищи сержанты и старшины! - вскричал он, суетливо вынимая глаза
из глазниц и рассовывая их по карманам. - Товарищи вольнонаемные!
Съесть-то я что-нибудь, может быть, и съел бы, и даже, признаться, с
удовольствием, только ведь сами видите - есть нечего!..
- Ну почему же нечего, - не повышая голоса, сказала моя хорошая. - А
ну-ка, Померанец, откройте-ка рот!..
И когда этот, неизвестно как проникший во все мои секреты гад, не
только не подчинился, но изо всех сил стиснув зубы, еще и ладошкой прик-
рылся в довершение, Идея Марксэновна Шизая, дочь таинственного Свидетеля
и Очевидца, проявила себя во всем своем убийственном великолепии.
- Не хочешь - заставим, - сказала она, как любил говаривать наш бата-
рейный старшина Сундуков, сказала и, щелкнув антикварным курочком, тор-
жественно провозгласила: - Великому нашему Илье Владимировичу Левину,
теоретику и практику всепобеждающего Военного Гуманизма - ура, товарищи!
И оно грянуло под величественными сводами Дома Сержантов и Старшин -