"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Лоцман Кид (Авт.сб. "Последнее путешествие полковника Фосетта")" - читать интересную книгу автора

дельфин все не покидал своего спасителя. Лишь у самого берега он
подпрыгнул в воздух и поплыл в открытое море, навстречу нарастающим
волнам.
Только через три дня океан успокоился и вода посветлела. Линдаль
установил ультрагидрофон у входа в густо заросший небольшими тридакнами
грот. Почувствовав присутствие потенциального врага, раковины захлопнулись
и не открывались до тех пор, пока человек, волоча за собой тоненький
красный провод, не поднялся на поверхность. Вода была теплой, и Линдалю не
хотелось возвращаться в лодку. Он перевернулся на спину и, лениво шевеля
ластами, уставился в чистое утреннее небо. В наушниках стоял тихий свист,
периодически достигавший то высоких, то низких частот. Линдаль закрыл
глаза и отдался ощущению неги, в полной уверенности, что вряд ли услышит
сегодня что-нибудь интересное. Заякоренная шлюпка еле покачивалась рядом.
Сквозь сон ему послышался человеческий голос. Линдаль открыл глаза и
прислушался. Нет, ему не померещилось. Кто-то громко кричал ему в самые
уши.
- Ну, куда ты плывешь, дурак? Куда плывешь, дурак? Дурак!
Сердце трепыхнулось и замерло.
- Куда плывешь, дурак? - донеслось из наушников. Линдаль бросился к
шлюпке. В висках у него стучали молоты. Он схватился за борт и, рискуя
перевернуть шлюпку, свалился на дно. Если бы за ним гналась тигровая
акула, то и тогда он вряд ли бы доплыл скорее.
- Куда плывешь, дурак? - продолжало звучать в ушах. Резким движением
рук Линдаль переключил наушники с ультразвука на обычный диапазон.
Все смолкло. Только трещали вездесущие альфеусы да раки-отшельники
грызли каких-то ракушек.
"Значит, я все же в своем уме", - подумал Линдаль и вновь переключил
наушники на ультразвук:

И увидал сквозь бред
Звезды, замученной в аду,
Молочно-белый свет,

- донеслось до него. Причем голос слышался гораздо более явственно и
отчетливо.
"Что за наваждение такое?" - подумал Линдаль. Страх уже прошел. Но тело
еще хранило воспоминание о первой минуте ужаса, заставившего Линдаля с
расширенными побелевшими глазами вскочить в шлюпку. Его трясло, хотя
солнце здорово припекало покрывшуюся пупырышками загорелую кожу.
- И Тамплинсон взглянул назад, - ревел в наушниках ультразвук. -
Прощай, глупыш. Куда плывешь, дурак? Приходи снимать швы!..
- Что? Приходи снимать швы? - закричал Линдаль. - Так это же я сказал
на прощанье глупому дельфину! И стихи мои!
- Стихи мои! - отозвались наушники.
Линдаль сорвал с головы шлем и снял наушники. Кругом была благоухающая
тишина. Мелодичный переплеск моря делал ее еще более глубокой. Он
осмотрелся. Примерно в ста футах от шлюпки резвился дельфин. Он плыл по
кругу. Набрав большую скорость, он на мгновение оставлял в воде борозду,
взлетал в воздух и торжественно шлепался обратно. В густую синеву неба
подымались хрустальные фонтаны. Это было как салют, как торжественная