"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Запонки с кохлеоидой" - читать интересную книгу автора

Борис неопределенно хмыкнул и, смешно сморщив нос, покачал головой:
- Очень мало.
Мы замолчали. Я уже собрался уходить, как Борис, точно вспомнив о
чем-то важном, спросил меня:
- Ты знаешь кого-нибудь из Института редких земель?
- Кое-кого знаю. А что?
- У меня к тебе большая просьба, - Борис встал из-за стола и подошел ко
мне, - помоги достать немного гольмия.
- Сколько это - немного?
- Несколько граммов. Пять-шесть.
- Ого! - Я вскочил и уставился на этого сумасшедшего, захотевшего
получить несколько граммов металла, даже окись которого стоит в триста
двадцать раз дороже чистого золота.
Борис успокаивающе похлопал меня по спине.
- Садись, садись. Я все прекрасно понимаю. Дело в том, что столько
гольмия у них найдется. Им он все равно не нужен. Ведь этот металл нигде
не применяется. Зато мне...
Борис выдвинул ящик стола и достал папиросную коробку "Казбек". Между
двумя слоями ваты в ней были аккуратно уложены металлические шарики.
- Вот этот, - Борис протянул мне серебристый шарик, - сплав магния,
кобальта и сурьмы, - совершенно испаряется в вакуумной камере за три часа.
То же было с шариками из кадмиевых и цинковых сплавов. Все они
превратились в тонкий слой металла, нанесенный на стенки камеры. С
шариками же из железа, стали и золота как будто ничего не происходило. И
все-таки, когда я взвесил их после тридцатишестисуточного пребывания в
камере, то обнаружил потерю в весе в девятом знаке после запятой. И это у
меня на установке. А что будет в космосе... Три года я искал нужный сплав,
пока не получил вот это.
Борис осторожно, даже как-то любовно вынул из ваты нежно-голубой шарик
с золотым отливом, немного подержал его и так же осторожно положил на
место.
- А что это? - спросил я с любопытством.
- Золото, самарий, гольмий. Мне нужен гольмий. Понимаешь?
- Понимаю, Борь. Материал для межзвездных кораблей не должен испаряться
в пространстве. Такой материал нужен всем. Ты получишь гольмий!
- Ну, ну, не надо патетики, - сказал мой друг, улыбаясь и мягко, но
настойчиво выпроваживая меня из лаборатории.
...Это было год назад. Я достал тогда для него два с половиной грамма
гольмия. А три месяца спустя писал отзыв на автореферат его кандидатской
диссертации.
Что же было потом?..


Борису никак не удавалось понизить давление в камере. Одна
стомиллиардная доля атмосферы - это был предел. Для Борьки он стал ночным
кошмаром, неутомимым преследователем и врагом. Друг перепробовал все
известные методы достижения глубокого вакуума. На его месте другой мог бы
гордиться. Ни одна методика не давала таких хороших результатов, как
Борькина электросорбция. Но его это не удовлетворяло. Ему был нужен
межпланетный вакуум. А такого разрежения нельзя было достичь. Это