"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Угодный Солнцу" - читать интересную книгу автора

- Этого и не нужно, йети тоже не нашли. Да и поиски Ливингстона были
только предлогом.
- Предлогом? К чему?
- Бизнесу, Фрэнк. Будь то новые колонии или престиж газеты. Первое,
конечно, важнее.
- Да, но теперь...
- Теперь один уговор. Никаких путевых впечатлений, никакого местного
колорита. Материал начнете давать по прибытии в пустыню. Мы договорились с
французскими властями (вы поедете через Алжир), что вы и словом не
обмолвитесь ни об "ультра", ни о взрывах в Сахаре.
- Моя специальность наука, сэр!
- Атомная бомба тоже наука. Поэтому ни-ни! Только тектиты, только
древние находки и всякие сумасбродные предположения.
- Сэр?
- Я шучу, Фрэнк. Материал будет оплачиваться соответственно. После
возвращения двухмесячный отпуск. А сейчас идите к Патрику. Он все оформит.
Да... когда все будет готово, зайдите попрощаться.


Еще несколько часов назад термометр показывал шестьдесят. Но зашло
солнце, и на пустыню опустилась холодная страшная ночь. Ни ветерка, ни
звука. Только бесстрастно блистают звезды, отраженные мерайей, - ровной
блестящей площадкой, покрытой кристалликами гипса, только прошелестит
фаланга или засвистит ящерица.
Фрэнк стоял у входа в палатку и курил свою неизменную прямую трубку из
шотландского вереска. Его высокая худощавая фигура отбрасывала черную
тень, изломанную застывшей песчаной зыбью.
Всюду песок, думал Фрэнк, навязчивый нудный песок, застревающий в
глазах, скрипящий во рту. А ведь он не бесплоден, - и мысли Фрэнка
унеслись на юг. Туда, где катит свои воды широкая и полноводная Конго.
Если бы там, где кончаются жаркие тропические болота, где вместо сырых
тропических лесов реку сжимают высокие скальные берега, если бы там, в
узком ущелье Стенли-Гил, построить высотную плотину? Как широко разлилась
бы Конго! Уже не река, а огромное пресноводное море скрыло бы под толщей
воды весь этот рассадник малярии. Потом, когда вся низменность была бы
затоплена, вода устремилась бы в один из притоков великой реки.
Фрэнк видел, как бурный поток заставил реку повернуть вспять и понесся
к каналу. Белой пеной вскипает кофейного цвета вода, крутит водовороты;
как красавица заплетает косу, переплетает река темные струи. И бежит,
бежит, чтобы шумным водопадом низвергнуться в котловину озера Чад.
Чад тоже станет пресноводным внутренним морем, думает Фрэнк, и чудится
ему в блеске мерайи зеркальная гладь воды. Вокруг него, как тысячи лет
назад, когда жили древние рыбаки - алассарасы, зашумят зеленые саванны. Из
возрожденного моря Чад - как это прекрасно звучит, море Чад! - вода
устремится в русла давно отшумевших рек, бесчисленные уэды. Так родится
великая река - второй Нил, который понесет воды Конго в Средиземное море.
Сахара тогда преобразится! Вот этот сухой и страшный песок-сероцвет
превратится в самую плодородную почву в мире! И зашумит сад над новой
Африкой!
Фрэнк поежился и, присев на корточки, зажег спиртовку.