"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Сфера Шварцшильда" - читать интересную книгу автора

Оптический сдвиг между тем все увеличивался. К маю следующего года он
достиг величины, не предусмотренной общей теорией относительности даже для
нейтронных и гиперонных звезд. Потом, с опозданием на два года семь
месяцев и четырнадцать дней, была поймана еще одна передача. И вновь ее
нумерация и характер текста ясно свидетельствовали, что на Анизателле
ничего на знают о таком катастрофическом запаздывании. А еще месяц спустя
все обсерватории мира сообщили, что расположенная в созвездии Цефея
двойная звезда VV потухла. С этого момента передачи с Анизателлы
окончательно прекратились.
Такова краткая предыстория "величайшей загадки века" или "тайны
Анизателлы", как писалось тогда в газетах.
Оптический феномен VV и запаздывание сигналов во времени позволили
ученым выдвинуть гипотезу, получившую название гравитационной ловушки.
Согласно этой гипотезе гравитационное поле одной из звезд VV по
неизвестным причинам резко возросло. В соответствии с принципами общей
теории относительности время в этом случае должно замедляться. Увеличение
тяготения и связанное с ним замедление времени и явились причиной
растягивания интервалов между двумя очередными сообщениями. Естественно,
на Анизателле не могли знать, что с точки зрения земного наблюдателя эти
интервалы стали увеличиваться. Анизателла исправно выходила на связь
каждые три часа земного времени, не подозревая, что для Земли эти три часа
постепенно превращаются в сутки, месяцы, годы.
Когда же тяготение достигло критического порога, отвечающего радиусу
так называемой сферы Шварцшильда, пространство вокруг тяготеющей массы
свернулось. С этого момента излучение VV оказалось запертым в сферу.
Фотоны мчались по круговым орбитам и не могли достигнуть Земли, для
которой время на Анизателле в этот момент остановилось.
Но никто не знал, почему и как это произошло.


Оно не исчезло за ночь. Валька осторожно приблизил к нему мизинец и тут
же отдернул. В первых лучах голубого солнца оно заиграло чистым сапфировым
блеском. Оно казалось прозрачным и эфемерным, но какая страшная мощь
скрывалась за этой эфемерностью!
...Валька наткнулся на него вчера.
Сгущались оранжевые сумерки. Голубое солнце закатилось за горизонт. От
красной звезды остался лишь тоненький сегмент, тихо тонущий в водах
Мариба. С нежным шмелиным жужжанием бур входил в плотные пласты
монтмориллонита. На четвертом метре Валька почувствовал, что коронка
встретила непреодолимое препятствие. Валька всей своей тяжестью повис на
ручках, но бур не продвинулся ни на микрон. Конечно, так делать не
полагалось - коронка могла полететь, - но он все-таки еще раз навалился на
ручки. Мотор надсадно взвыл и замолк. Сработал блок защиты. Бур встретил
непреодолимое препятствие. Валька ослабил нажим и тотчас же заработал
двигатель. С сожалением Валька включил реверс и вытащил бур на
поверхность; осмотрев коронку, заглубил бур рядом со злополучной
скважиной. Минут через десять бур достиг роковой глубины и без видимого
усилия пошел дальше.
Это становилось интересным. Он вновь вытащил бур и заложил еще одну
скважину. Вскоре выяснилось, что лишь в одном месте, на глубине 314