"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Возвратите любовь (Авт.сб. "Ярмарка теней")" - читать интересную книгу автора

- Спасибо, Эйб. Принесите лучше фантастику. Она не только отвлекает от
болезни, но и от работы тоже. Создает эффект присутствия. Точно ты все еще
всемогущий теург-исследователь, а не полутруп. Нам, физикам, все время
надо подсовывать какую-нибудь работу. Простой для нас опасен. Фантастика
очень удачный эрзац. Достаньте мне фантастику, Эйб.



2 августа 19** года. Ночь. Температура 37,2. Пульс 78.
Кровяное давление 137/80

У меня нет близких, которых бы я хотел увидеть здесь? У меня нет
близких?! А Дениз? Отчего так кружится голова? Пространство свертывается в
трубу и вытягивается в конус. Как гулко и звонко здесь эхо! Скорее в этот
тоннель из световых колец. Скорее назад. И я увижу Дениз.
Сверкает ночь. Горят, переливаются, мигают газосветные трубки реклам.
Многоэтажные отели залиты светом. Они кажутся прозрачными, как желтые,
чуть затуманенные кристаллы. Безлюдно шоссе. Пустынен и темен пляж.
Сказочный лес из поникших конусов. Это спущены разноцветные тенты. Где-то
играет музыка. И в такт ей бухает гулкий прибой. Слева от нас казино и
ночные бары. Ветер приносит запах духов и гниющих фруктов. Справа - черный
провал океана и пляж, который кажется затонувшим. Еле видны огоньки судов
на внешнем рейде. Моргает белый циклопий глаз маяка. А мы идем по
затененной листвою дороге. Мимо разноцветных огней и освещенных витрин,
вдоль призрачного пляжа.
Но вот дорога раздваивается. Освещенный рукав сворачивает к океану. Это
путь на пирс. И, влекомые властной традицией, мы идем в черноту, чтобы
целоваться под фонарем, угасающим в мутно-зеленом островке светлой воды.
Мы одни на дороге, но там мы не будем наедине. И все же идем, словно
притянутые магнитом.
На пирсе старик рыболов. Он ведет над бездной длиннющее удилище. Стайка
узких темных рыб приплыла на огонь. Они качаются в молочно-зеленом прибое,
потом исчезают в черной, как нефть, воде и вновь возвращаются, пересекая
рожденную раскачивающимся фонарем границу. А старик суетится. Мечется по
пирсу, перевешивается через перила. Он без устали водит удилищем, но рыба
клюет так редко. Он ловит на живых креветок. Я бы сам поймался на такую
наживку, а глупая рыба не хочет. Вся стая качается на волнах, ослепленная,
завороженная. Исчезает под пирсом и опять появляется. У старика на животе
противогазная сумка. В ней еще трепыхаются пять рыбок. Он показал нам их,
и глубокие морщины на его лице разгладились от детского счастья. Он
доволен, полночный рыбак.
Океан разбивается о сваи в мелкие брызги. Соль и свежесть тают на наших
губах. Скамейки и шезлонги залиты водой. Головы неподвижно застывших
парочек тоже сверкают влажным блеском.
Мы уходим назад, в темноту. И я вижу в конце аллеи яркую малиновую
точку. Мы почти бежим, чтобы, задыхаясь от смеха, увидеть еще одного
ночного сумасшедшего - продавца жареных орехов, раздувающего угли в
дырявой железной жаровне.
Потом, держа в руках горячие, благоухающие дымом пакеты, опять спешим в
темноту, чтобы броситься на еще не остывший песок. Я вырываю ямку и