"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Иду в глубину" - читать интересную книгу автора

Не может быть сомнений, что кровь в поверхностных сосудах
кожи или ротовой полости находится под давлением, равным
гидростатическому. Но по закону сообщающихся сосудов такое
же давление должно установиться во всей системе, в том числе
и во внутренних органах животного.
Кроме того, не следует забывать, что кашалот - на глубине
многих сотен метров. Надеюсь, это никто не станет оспари-
вать?
- М-да...
- Так вот, значит, давление в его желудке тоже должно
быть равно гидростатическому. Иначе нельзя. Иначе каждая
проглоченная рыба, каждый самый крохотный кальмар разорвутся
в желудке, как граната.
Все это свидетельствует о том, что во время ныряния во
всех органах животного создается давление, равное гидроста-
тическому. Оно как бы пронизывает все тело. Следовательно, и
речи не может быть о какой-то защищенности кашалота от дав-
ления среды...
"Шокальский" сильно качнуло. Кавергин ухватился за поруч-
ни мостика. По палубе торопливо просеменил начальник геофи-
зической группы Кравцов. Вскоре на мостик поднялся капитан.
Мартин Августович был встревожен. Не глядя на Кавергина, он
сказал:
- Зафиксирован подводный взрыв. Связь с батискафом поте-
ряна.

Сколько прошло времени? Секунда или столетие? Володя не
знал, но ему казалось, что он заново прожил всю свою жизнь.
Он увидел себя мальчишкой, идущим первый раз в школу, дер-
жась за большую отцовскую руку. Ранняя осень. На асфальте,
как большие павлиньи перья, расцветают капли бензина. Влаж-
ный ветер кружит первые опавшие листья, отливавшие латунью.
Потом почему-то в памяти проявилась зачетная книжка и подпи-
си профессоров университета. До боли знакомые и ощутимые,
вспомнились микротомовые срезы кальмара, сделанные вчера на
Райкоке под палящими лучами солнца. Солнце... Неужели он
больше не увидит его? Щемящая жалость к себе перехватила ды-
хание. Ему стало трудно дышать. Тихие, беззвучные слезы по-
катились по щекам. Володе было жаль себя, жаль Мухина, кото-
рый, не шевелясь, лежал перед ним на холодном полу. Какая
глупость, ах, какая все это глупость...
Ему страстно захотелось сейчас же, немедля, увидеть тем-
но-синее небо, покрытое кучевыми облаками, белыми и легкими,
похожими на снеговые горы. Но перед ним была лишь густая
чернильная мгла, проникавшая в мозг и затоплявшая все. Чтоб
отгородиться от нее, оттолкнуть ее прочь, он вытянул руки
вперед и почувствовал, как кто-то схватил их.
Он обрадовался безмерно, безгранично, с той же неистовой
силой, с какои только что отчаивался.. Он почувствовал, что
побит этого Мухина, любит уже давно, хотя и знаком с ним