"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Иду в глубину" - читать интересную книгу автора

И вдруг все прекратилось. Батискаф замер. Наступила тиши-
на, такая же мертвая и неподвижная, как и тьма, царившая в
кабине.
Володя медленно, с большим трудом стащил с себя Мухина.
Он ощупал его и не нашел следов крови. Погладил его лицо,
шершавые щеки.
- Николай, очнись!..
Он тихонько тряс его за плечи, но Мухин не приходил а се-
бя. Тогда он отполз за кресло, туда. где стояли термосы,
смочил платок и на ощупь вытер лицо геолога. Ему показалось.
что тот чуть пошевелился.
Володя сделал Мухину несколько дыхательных движений, Тело
Мухина было вялым и податливым. Он негромко позвал:
- Николай! Ну, Николай! Ну, что ты? Что с тобой?
Вдруг Володя оцепенел от страха. Оказывается, он не слы-
шит собственных слов. Уши его были словно забиты плотными
тампонами ваты.
"Я оглох", - мелькнула догадка. Володя закричал, широко
открывая рот. "Уууаа"... ответил ему мрак. Неразборчивый
отзвук донесся издалека, словно за много километров отсюда
прокатилось эхо.
Дрожащими пальцами юноша вытер со лба крупные капли пота.
Он закрыл глаза и сжал кулаки, пытаясь усилием воли подавить
бешеное сердцебиение. Ему казалось, что сейчас произойдет
непоправимое: батискаф даст течь, и тысячи тонн воды, отде-
ляющие их от людей, хлынут в камеру.

2

Первым Кавергина обнял капитан. Он прижал ученого, мокро-
го и большого, к своему нарядному белоснежному кителю. и то-
му показалось, что глаза Мартина Августовича стали влажными.
- Вот и все, дорогой Мартин Августович, - улыбнулся Ка-
вергин. - Экспериментально доказано то, о чем у вас много
лет назад состоялся разговор с неким матросом Гошкой.
Оба понимающе улыбнулись.
- Да, время, - неопределенно отозвался капитан. - Ну, а
ребят наших видели?
- Там они. Действуют. Кажется, здорово удивились, увидев
меня около вулкана.
Кавергин пошел в свою каюту. Переодевшись, он поднялся
наверх, на мостик. Капитана не было, и ученый принялся расс-
матривать судно. Чем-то оно напоминало "Дежнев", на котором
в юности ему доводилось плавать.
Игорь Васильевич прикрыл глаза. На долю секунды ему пока-
залось, что он перенесен на четырнадцать лет назад.
Лиловым пожаром объято вечернее небо. Оно роняет в воду
искорки и блестки, точно хочет, чтобы тихое синее море вдруг
запылало таким же огнем. А впереди уже видна земля. Где-то
там шумит и смеется белый город с широкими бульварами и ро-