"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Орфей и Эвридика" - читать интересную книгу автора

тогда пройдешь сквозь огонь, как по долине роз.
Орфей пошел. Но, когда серые хлопья пепла стали долетать
до лица, он увидел, что костер - всего лишь оптический об-
ман, создаваемый переплетением горящих смолистых веток, рас-
положенных на проволочных решетках косыми рядами. Он быстро
миновал огонь, успев почувствовать только его жар на щеках.
Потом ему пришлось преодолеть стоячую черную воду, окра-
шенную последними вспышками угасающего огня, проползти
сквозь затянутый паутиной туннель и пройти мимо деревьев, с
которых свисали черные уреи 1.
Все это уже не пугало, а только утомительно раздражало
Орфея. Он все чаще думал о том, что не познает здесь никаких
сокровенных учений, а Книга Мертвых, к которой он так стре-
мится, на самом деле окажется лишь сводом схоластических ми-
фов. И лишь надежда хотя бы еще раз в этой жизни увидеть Эв-
ридику заставляла его преодолевать испытание за испытанием.
Но потом и надежда ослабела, как стократно преломленный
свет, просачивающийся в подземелье из каких-то тайных ходов.
Осталась лишь мечта, больная и неверная, заставляющая
галлюцинировать наяву и стонать во сне от преследующих его
кошмаров.
... Однажды за ним пришли два неокора и провели его в
темный грот, где ничего нельзя было различить,

1. Кобры.

кроме мягкого ложа. таинственно освещенного бледным светом
бронзовой лампы. Здесь его раздели, умастили душистыми эс-
сенциями и, завернув в льняные ткани, оставили в одиночест-
ве.
Он растянулся на великолепном ложе, блаженно ощущая, как
сладко ноют на пушистых коврах усталые члены. После всего,
что он перенес, эта минута покоя показалась ему необыкновен-
но прекрасной. Священная живопись, черные обелиски, боги с
головами зверей, крылатые змеи и сфинксы медленно выплывали
из глубин памяти и пускались в какой-то дьявольский хоровод.
Но ярче всего перед его внутренним оком вставал десятый
символ - колесо, ось которого висела между двух колонн. С
одной стороны на него поднимался гений добра Германубис,
прекрасный, как Антиной, с другой - бросался в пропасть злой
Тифон. Их разделял сидящий на самой вершине колеса сфинкс с
мечом в львиных лапах.
Заунывные звуки отдаленной музыки, которые, казалось,
просачивались сквозь гранитные толщи свода, прогнали виде-
ния. Нарастающий металлический перезвон ласкал слух, а неж-
ное журчание флейты и голубиные стоны арфы навевали дремоту.
Орфей закрыл глаза и погрузился в синие глубины сна.
Он увидел реку и множество лодок на ней. Вершины гор,
нежно окрашенные зарею. Темные ущелья, прорезанные пропастя-
ми, и сияющий на вершине лесистого холма храм Диониса. Со