"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Приговорен к наслаждению" - читать интересную книгу автора

Лямки рюкзака больно давили плечи. Я оттягивал лямки
большими пальцами, перемещая тяжесть к шее, Но это было лишь
иллюзией облегчения.
Я почти забыл о конечной цели. Я шел, считая шаги, сби-
вался со счета и вновь начинал считать. Первым не выдержал
Страатен. Он остановился и подождал, пока я догоню его.
- Может, передохнем немного? - спросил он, облизывая пе-
ресохшие губы.
- Но мы тогда можем не успеть. Светает рано...
Я надеялся, что он скажет еще что-нибудь и я соглашусь с
ним и сброшу на землю этот проклятый рюкзак. Но он ничего не
ответил и зашагал впереди меня, широко и спокойно.
Я поплелся вслед, проклиная себя и Страатена, как будто
он был виноват.
Мы увидели вышку, когда до нее оставалось не более сотни
ярдов. Я взглянул на часы. Было без четверти пять.
- Минут сорок мы можем отдохнуть, - сказал я, медленно
опускаясь на землю.
Мы разулись, выпили немного воды и вытерли мокрым платком
потные лица. Ночная прохлада забралась под рубашку и приятно
холодила высыхающую кожу. Где-то в истерической любовной
дрожи билась цикада. Пахло сеном. Мне захотелось спать. Но
только я закрыл глаза, как Страатен потряс меня за плечо.
- Пора. Луна уже совсем низко.
Я вскочил. Зажмурился. Потряс головой и, шатаясь, побрел
к серебрящимся в лунном свете фермам вышки.
- Куда ты? - спросил Страатен. - Обуйся сперва.
Сон отлетел, и мы принялись за работу. Все было подробно
продумано и отрепетировано. Нам почти не приходилось разго-
варивать. Связав вместе оба рюкзака, мы оставили очень длин-
ный конец, который Страатен привязал к своему поясу. Канат
волочился за ним и шуршал в траве, как змея. Страатен был
хорошим альпинистом и взобрался на вышку намного раньше ме-
ня. Он подождал, пока я вскарабкаюсь, и, держась руками за
громоотвод, пошел по стальному тросу. Я глянул вниз и сейчас
же прижался к холодному металлу. Сейчас для меня самым
страшным был бы спуск с этой головокружительной высоты.
Страатен достиг вагонетки и залез в нее. Потом вынырнул
из ее черного зева и позвал меня:
- Иди. Ты твердо знаешь, что с этой стороны?
- Да, - сказал я. - К руднику - с этой стороны.
- Тогда иди.
- Сейчас.
Я глубоко вздохнул, сжал зубы и схватился за туго натяну-
тую проволоку громоотвода. Потом осторожно поставил ногу на
трос. Я чувствовал, что моя нога дрожит и вверх по бедру
ползет болезненная судорога. Оторвал от фермы вторую ногу.
Некоторое время она висела в воздухе. Тяжелая, как чугунная
болванка. Трос подо мной задрожал, а громоотвод (по крайней
мере, мне так показалось) заходил ходуном. Я тотчас же убрал