"Михаил Емцев, Еремей Парнов. И сгинул день" - читать интересную книгу автора

- Гениально! - прошептал бритоголовый.

- Ну, хорошо, - спохватился шурин. - Вернемся, однако, в микромир. Я пойду
поищу порошок. Если хотите меня сопровождать, я еще кое-что расскажу... Итак,
представьте себе космический аппарат, связанный с Землей посредством
телеметрических приборов...

Шурин и бритый ушли. Питер остался один. Он с интересом посмотрел на
сосуд, стоявший на столе. Кусок трубы из неизвестного пластика, снизу и сверху
увенчанный темными крышками с множеством разноцветных лакированных проводков.
В его матовой глубине Питер разглядел нестерпимую искорку величиной с
булавочную головку.

"Это и есть модель Солнца?" - подумал он, подсаживаясь ближе. Он несколько
минут разглядывал пронзительное сияние, исходившее от искры, и думал:
"Хорошенькое Солнце, нечего сказать, ну и нахал этот Дэвис".

Внезапно ему что-то почудилось. Какое-то едва уловимое движение внутри
цилиндра, словно искра вспыхнула еще ярче. Питер пригляделся, и ему
показалось, что искорка начала пухнуть и увеличиваться. Сначала, как дробь,
потом - горошина, дальше - цент... Питер встряхнул цилиндр, словно это был
какой-нибудь миксер.

Где-то прогремел гром, и ураганный порыв ветра пронесся над Землей.

Питер в испуге отпрянул и оглянулся по сторонам. Все было обыденно и
привычно. С голубых небес светило солнце, стрекотал невидимый кузнечик, в
воздухе хлопьями снега пронеслись бабочки.

Он снова взял в руки цилиндр. И опять все повторилось. Сначала там, в
глубине, поблескивала искорка, потом она разрослась до размеров яблока, Тогда
он приподнял крышку с проводами и наклонил сосуд. На стол выкатился
ослепительный белый шар величиной с небольшой арбузик. Питер Бэйкер сдернул с
головы шляпу и накрыл шар, будто бабочку.

Сначала он даже не понял, что произошло. Потом - содрогнулся. На землю
хлынула тьма... Тяжелый чернильно-густой мрак залил мир. На темном небе
проступили яркие звезды. Дом, трава, деревья, порхающие бабочки - все
растворилось в волнах внезапно наступившей ночи.

Питер оцепенел от ужаса. Он сидел, затаив дыхание, и не мог пошевелиться.
Какой-то частичкой сознания, не поддавшейся смятению, он старательно и холодно
фиксировал особенности разразившейся катастрофы, Его поразило, что наступившая
ночь была по-особенному непроглядной. То черное, вязкое, что угадывалось, а не
виделось вокруг него, имело странный зеленый оттенок. В воздухе разливался
таинственный зеленоватый свет, как будто в аквариуме зажгли слабую лампочку...

- О идиот, о идиот! - Питер услышал голос шурина, шум его торопливых шагов
и какую-то возню на стопе. И тут же ослепительное сияние, похожее на взрыв,
ударило в глаза.