"Ив Энцлер. Отличное тело " - читать интересную книгу автора

вниз, на себя, и заметила, что там что-то растет. Прямо на грудной клетке. Я
пыталась оттереть это. С каждым сантиметром я чувствовала, как приближается
окончание моей свободы, моей жизни. Я ненавидела девочек. Они были такими
глупыми. Никуда не лазали. Не проводили все время на улице. Не играли на
кладбищах. Сисечки росли быстро. Как взрывная волна. И вдруг мама, которая
обычно и не замечала меня, стала такой внимательной. Она велела мне носить
лифчик. Я его ненавидела. Я попала в западню: этот лифчик, мама, которая
постоянно меня трогала, сжимала, душила. Но хуже всего было то, как люди
стали на меня смотреть. Никто больше не смотрел мне в глаза. Только на эти
две огромные свисающие штуковины. Они были как рождественские огни,
разрастающиеся и сверкающие. Я больше не могла быстро бегать, не могла
никуда залезать. Я вдруг стала девушкой и перестала быть другом. Как же я
была несчастна. Жизнь закончилась.
А потом появился Карло, мамин любовник. Он был красивый, яркий,
богатый, умный. Такой сказочный, сумасшедший, такой веселый. Мама всегда
держала меня в строгости. А с Карло я могла делать, что угодно. Помню, как я
первый раз встретила его. Мы были на его лодке. Я хотела поплавать. Мама
сказала: "Нет, Нина, у тебя нет купальника". Кстати, купальник я перестала
носить именно из-за груди. Карло просто сгреб меня в охапку и выкинул в
море. Это было здорово. С него начинались все приключения. Он многому меня
научил, например, джазу. Я научилась слушать мелодию, следить за ней. Он
водил меня в разные места. В музеи и на сумасшедшие итальянские фильмы. Но
самое главное, я чувствовала, что Карло видит меня насквозь. Он считал, что
я умная и веселая.
Однажды вечером - мне тогда было 14 - мама уехала рожать моего братика
Франко. А Карло, его отец, предпочел остаться дома со мной. Мы, как обычно,
читали стихи и ели пиццу. Потом начались невинные поцелуйчики. Было так
приятно. И он продолжил. Я была парализована страхом и удовольствием. Никто
раньше так ко мне не прикасался. Я просто не могла сказать нет. Я многое
узнала про запах, про влагу. Он часами лизал меня. В ту ночь я обнаружила,
что моя грудь может приносить удовольствие. Когда ее трогают. Облизывают.
Теребят. Он сказал, что я теперь - его. Я была так счастлива, что он любил
меня, что овладел мной.
Когда мама вернулась домой, ей было очень плохо, она была очень
усталая. Ей сделали жуткое кесарево сечение, просто порвали на части. Я
чувствовала себя виноватой перед мамой. Моя грудь начала считать себя
виноватой. Два куска застывшей вины у меня на теле. Но это не останавливало
нас с Карло.
Мама чувствовала, что что-то происходит. Она постоянно злилась на меня.
Я винила во всем свою ужасную грудь. Она была в ответе за все. Однажды,
когда Карло довел мою грудь до изнеможения от удовольствия, мне стало плохо.
И я осознала, что нужно делать. Я избавлюсь от них. Мама всегда их
ненавидела, так что было очень легко ее уговорить. Она сделала мне подарок
на шестнадцать лет. Потребовалось двадцать дней. Десять дней в клинике и
десять в Швейцарии. Я снова видела свои ноги. Грудь исчезла. Баста. Остался
огромный шрам. Но я снова могла играть, как мальчишка. Я перестала быть
сексуальной женщиной, которую все хотят трахнуть. Я была уверена, что
плоская я буду в безопасности от Карло и от моей страсти. Увы. Все
продолжилось.