"TV-люди" - читать интересную книгу автора (Мураками Харуки)ЗомбиОн и она шли по дороге. Дорога проходила рядом с кладбищем. Глубокой ночью. Даже туман поднялся. Они не хотели идти по этой дороге так поздно. Однако обстоятельства сложились так, что пришлось. Крепко держась за руки, они быстро двигались вперед. — Как в клипе Майкла Джексона[2],— сказала она. — Точно, сейчас надгробия зашевелятся,— сказал он. В этот момент раздался скрип, будто что-то тяжелое шевельнулось. Остановившись, они, не сговариваясь, переглянулись. Он рассмеялся: — Ерунда! Нечего бояться. Ветка шелохнулась. Наверное, от ветра. Но ветра не было. Она сглотнула и оглянулась по сторонам. Какое-то неприятное чувство. Словно предчувствие беды. Зомби. Но ничего не было видно. Никаких признаков воскресших мертвецов. Они пошли дальше. Ей показалось, что на его лице появилось жесткое выражение. — Почему ты так неуклюже ковыляешь? — неожиданно спросил он. — Я? — удивилась она.— Неужели так неуклюже? — Просто жуть. — Правда? — Ноги колесом. Она закусила губы. Может, и есть немножко. Подошвы чуть стерлись по бокам. Но не так же, чтобы высказывать это в лицо. Но она ничего не сказала. Она любила этого мужчину, а он любил ее. В следующем месяце они собирались пожениться. Не хотелось ссориться из-за каких-то мелочей. Пусть у нее немного кривые ноги, что же с того. — Впервые встречаюсь с женщиной с кривыми ногами. — Да? — сказала она с вымученной улыбкой. Может, он пьян? Но нет, сегодня ведь совсем не пил. — А еще у тебя в ухе аж целых три родинки! — Да ты что! — сказала она.— И в каком? — В правом. Внутри правого уха три родинки. Очень противные. — Тебе не нравятся родинки? — Ненавижу родинки, они такие противные. Разве есть на свете люди, которым бы они нравились?! Она еще сильнее закусила губы. — А еще у тебя иногда воняет под мышками,— продолжал он.— Мне давно это на нервы действует. Если бы мы познакомились летом, вряд ли бы все еще встречались. Она вздохнула. А затем вынула руку из его руки. — Постой-ка. Тебе не кажется, что ты говоришь лишнее? Это уже чересчур. Ты никогда себе такое… — И воротник блузки грязный. Я про ту, которая сегодня на тебе. Почему ты такая неряха? Почему у тебя все шиворот-навыворот? Она молчала. Не могла и слова сказать от злости. — А ты слушай, у меня куча всего, что я хочу тебе сказать. Ноги колесом, вонючие подмышки, грязный воротник, родинки в ухе — а ведь это только часть. Вот еще! Чего ты нацепила серьги, которые тебе не идут? Выглядишь как девка продажная. Да нет, шлюхи и то поприличнее носят. Если уж захотела такое нацепить, то кольцо бы в нос вставила. Как раз подойдет к твоему двойному подбородку. Кстати, вспомнил о двойном подбородке. У твоей мамаши он как у свиньи. Хрюкает как свинья. Ты будешь такой же лет через двадцать. Да и жрете вы похоже, что мамаша, что дочка. Свиньи. Набиваете рот и чавкаете. И папаша просто ужас. Даже толком писа′ ть не умеет! Недавно прислал письмо моим родителям, так все со смеху попадали. Кто же так пишет-то! Он, наверное, и начальную школу не закончил. Что за жуткая семейка. Из трущоб вылезли. Такое облить бензином да поджечь. На жиру хорошо будет гореть наверняка. — Если тебе все так не нравится, зачем тогда собираешься жениться? Он ничего на это не ответил. А затем выкрикнул: «Свинья!» — А вот еще — то, что у тебя там. Ужас, да и только. Я смирился и просто делаю свое дело, но там уже все как дешевая растянутая резина. Будь у меня такое, я бы точно сдох. Будь я женщиной и имей такое, от стыда бы сдох. Неважно, какой смертью. Просто бы сдох. Потому что жить с этим — позор. Она растерянно стояла рядом. — Как ты смеешь так… В этот момент он внезапно схватился за голову. Затем лицо скривилось от боли, он стал раздирать ногтями кожу на висках. — Больно как,— сказал он.— Голова раскалывается. Не могу терпеть. Как плохо! — С тобой все в порядке? — спросила она. — В каком порядке?! Я больше не могу терпеть! Кожа лопается, прямо горит. Она коснулась руками его лица. Его лицо было горячим, будто охвачено огнем. Она попыталась помассировать виски, и кожа стала сползать чулком. Показалось гладкое красное мясо. Она сглотнула и отпрянула назад. Он встал на ноги. А затем усмехнулся. И стал сдирать кожу с лица. Глазные яблоки повисли. Нос превратился в два темных отверстия. Исчезли губы, обнажились зубы. Они оскалились в усмешке. — Я был все это время с тобой, чтобы когда-нибудь сожрать твое мясо, похожее на свинину. Думаешь, с тобой можно общаться для чего-то другого? Ты не понимаешь даже этого?! Идиотка, что ли? Идиотка? Идиотка? Хе-хе-хе. Облезлый кусок мяса погнался за ней. Она бежала что было мочи. Но убежать от куска мяса, топотавшего следом, так и не смогла. На краю кладбища скользкая рука схватила ее за воротник блузки. Тогда она закричала изо всех сил. Ее обнимал мужчина. В горле пересохло. Мужчина с улыбкой смотрел на нее. — Что с тобой? Плохой сон приснился? Она приподнялась, огляделась по сторонам. Они лежали в постели гостиницы, расположенной на берегу озера. Она потрясла головой. — Я что, кричала? — Очень,— ответил он со смехом.— Такой ужасный крик. Все постояльцы, наверное, слышали. Наверняка подумали, что здесь произошло убийство. — Извини,— сказала она. — Ничего,— сказал он.— Неприятный сон? — Не представляешь, насколько неприятный. — Расскажешь? — Не хочу,— сказала она. — Лучше рассказать. Расскажешь, дрожь сразу уляжется. — Да ладно. Сейчас говорить не хочу. Некоторое время они молчали. Она лежала, прижавшись к его обнаженной груди. Издалека доносилось кваканье лягушек. В его груди сердце билось медленно и четко. — Послушай,— сказала она, вспомнив,— хочу тебя спросить кое о чем… — О чем? — Нет ли у меня родинок в ухе? — Родинок? — переспросил он.— Тех трех противных родинок в правом ухе? Она закрыла глаза. Все еще продолжалось. |
||
|