"Леонид Енгибаров. Клоун с Осенью в Сердце " - читать интересную книгу автора

любви и гуманности, терпимости и взаимопонимания. Увы, нет. Толпа все та же.
Все также презирают ее и зависят от нее воины и актеры. Все также любят
людей продвинутые любовью сострадательной и прощающей. Дарят себя целиком
публике, которая всегда в стороне и в любой момент готова покинуть
зрительный зал, где разыгрывается очередная трагедия какого-нибудь
очередного чудака. Но в том-то и дело, что любой "чудак" внеочередной. Это
за ним всегда выстраивается очередь последователей, подражателей и
почитателей. Потом, когда его уже нет на сцене...
Так шагнул на арену цирка Леонид Енгибаров. Этот талантливый актер
сразу обезоружил толпу, просто обратился к ней со словами: "Мой зритель, я
верю в то, что ты должен быть добрым". Клоун трепетными движениями
подрагивающих от волнения рук осторожно "достал" из своей груди бьющееся
сердце, тут же вдребезги разбил его на тысячи пылающих кусочков и раздал все
до единого притихшей публике.
"Любовь - это Пришел. Увидел. Сдался".
Обескураженный зритель дрогнул. В ответ на арену полетели букеты,
обрушился шквал аплодисментов, а Леонид, собрав в охапку цветы, стал бросать
их обратно в зал. Затем клоун тихо лег на краешек арены, положил голову на
сложенные ладошки и "заснул" под гром признания, как бы показывая, что это
самый сладкий из снов - сон славы.
Енгибаров отдал себя всего, страстно желая получить в ответ Любовь того
же порядка, высоты и накала.
"Я умру, если никто не скажет: Люблю!" Да, публика - это тоже женщина.
В своем требовании ублажать, в истеричности и непредсказуемых капризах она
очень похожа на ту единственную и желанную мучительницу, которая
безраздельно владеет сердцем поэта. А Енгибаров был большим поэтом. Поэтом
не в смысле профессиональной принадлежности к ремесленникам цеха "оседлавших
Пегаса", а по высокому душевному состоянию, по остроте чувствования щемящей
сути мироздания. Его необыкновенный темперамент, поразительный по яркости
талант давал возможность красноречиво, но без слов, "рассказывать" о
грустном и смешном, вынуждал переживать и задумываться, смеяться и плакать.
Клоун-мим раздвинул тринадцать метров цирковой арены до размеров земного
шара, больше - Вселенной. Отдав себя всем, Енгибаров вдруг остался один.
Были, конечно были у него и друзья, и временные утешительницы-попутчицы, те,
кого Антуан де Сент-Экзюпери называл "залами ожидания серийного
производства", но той, которая бы вновь склеила разорванное сердце актера и
сберегла бы его в своих чутких руках, не нашлось. Публика не допустила
соперницу и не отдала ей сердце Клоуна.
Хотя нет, все же была одна женщина, которая берегла и верно ждала
Леонида всю его недолгую жизнь. Она оказалась сильнее беспощадной публики. В
этом было что-то непостижимо пронзительное, когда на руках этой пожилой
женщины от всерьез разорванного сердца умирал Леонид Енгибаров.
"Мама, налей шампанского! Мне станет легче..." - прозвучали последние
слова настоящего артиста.
И первая из женщин - Мать - поднесла сыну хрустальный бокал с
шампанским для достойной встречи им последней из женщин - Смерти.

Мастер Андрей Логинов,
Президент Международной Ассоциации клубов КУНФУ "Триада"