"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

и четвертый стимул, наряду со скачком в карьере, военной добычей и
поставками в армию, - защита семейного поместья в Прибалтике. Сообщая домой
о битве при Нарве, в которой сам он был ранен, он, кстати, упоминает в связи
с имением его матери в тех краях, что он "рисковал получить синяк под глазом
ради ее поместья здесь в Лифляндии". Магнус Стенбок - хороший пример того,
как человек из высшего класса общества действительно мог нажиться на войне.
Было бы, однако, анахронизмом подходить к военной добыче с точки зрения
морали. Как для офицеров, так и для солдат эта добыча была важным стимулом
сражаться и рассматривалась как законное явление, как нечто по праву добытое
собственным потом и кровью. Грабеж был средством, которое применялось для
того, чтобы поощрить активность солдат, был вполне дозволен в битве и
подробно регламентировался военными уставами. В сущности, единственным
ограничением был запрет грабить - так же как и напиваться - до того, как
враг будет разбит. Все захваченное на поле боя за несколькими немногими
исключениями принадлежало офицерам и солдатам и должно было быть разделено
между ними. Вознаграждение, которое получал тяжело раненный конник, в
сравнении с тем, что шло его офицерам или высшему командованию, было всего
лишь жалкими крохами. Это можно показать на примере раздела между
участниками добычи, взятой позднее в сражении при Салатах в 1703 г. Раненый
капитан получал 80 риксдалеров. Нераненый капитан 40 риксдалеров. Раненый
лейтенант или прапорщик 40 риксдалеров. Нераненый лейтенант или фенрик
(прапорщик) 20 риксдалеров.
Нераненый унтер-офицер 2 риксдалера. Раненый рядовой 2 риксдалера.
Нераненый рядовой 1 риксдалер.
Простой солдат никогда не мог стать богатым, его счастье, если он хотя
бы оставался в живых. Вместо этого рядовые своими жизнями помогали сколотить
состояния высших офицеров-дворян, липкие от крови фамильные состояния,
которые в некоторых случаях существуют еще и поныне.
Война шла дальше, и в течение осени 1701 г. шведские силы оказались
непосредственно замешанными во внутреннюю борьбу между различными
группировками в Польше, а в январе следующего года шведская армия вошла в
Польшу. Таким образом война разделилась на два театра военных действий. С
одной стороны, польский фронт, где шведская главная армия гонялась по
стране, пытаясь подчинить ее себе, чтобы подготовить почву для свержения
Августа с престола. С другой стороны, прибалтийский фронт, где малые
шведские силы медленно, но верно отступали перед русской армией, которая так
же медленно, но верно увеличивалась и набиралась военного опыта. Шведских
сил, которые были оставлены защищать Прибалтику, оказалось явно
недостаточно. Была допущена также большая ошибка - все войска были разделены
на три самостоятельные группы, не подчинявшиеся общему высшему командованию.
В результате получилось три корпуса, из которых каждый в отдельности был
слишком слаб и которые действовали несогласованно. Не улучшалось положение и
оттого, что самое высокое руководство издало приказ, строго запрещающий
посылать подкрепления в прибалтийские провинции; вместо этого они должны
были направляться на польский фронт. В то время как Карл XII год за годом
кружил по Польше, на севере, в Прибалтике, шведы теряли один стратегически
важный пункт за другим. Финский залив был блокирован русскими, которые
начали строить там свой флот; работы по строительству Санкт-Петербурга,
города, которому предстояло быть новой столицей России, также начались на
шведской земле.