"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

полка Сигрот, участвовавший в военном совете, сказал королю, мол, он не
может больше ручаться за своих солдат.
Не менее мрачным было стратегическое положение шведской армии.
Маленькое войско было загнано в мешок, замкнуто в пространстве не более пяти
миль шириной между Днепром и его притоками Псёлом и Ворсклой. После того как
большая часть русской армии форсировала Ворсклу и окопалась, началась неделя
маневрирования и обманных движений. Шведское командование безуспешно
пыталось вовлечь русских в открытый бой; любой ценой оно хотело избежать
необходимости атаковать противника, укрывшегося за неприступными
укреплениями. 22 июня вся шведская армия построилась в ожидании атаки
русских, но никакой атаки не последовало. Шведское командование также
подбрасывало русским ложные донесения, где говорилось, что шведам идут на
подмогу новые силы, сами же они именно сейчас слабее, чем когда-либо, эти
донесения через перебежчиков должны были попасть в руки царю и соблазнить
противника покинуть свои шанцы, насыпи и рвы и затеять открытую баталию. Но
уловки и намеки не возымели желаемого действия. Русские упорно отказывались
начать бой на шведских условиях. Их встречная стратегия была коварной и
хорошо продуманной: вместо открытого боя они все больше увеличивали давление
на потрепанную армию. Они старались измотать шведов беспрерывными
булавочными уколами и помешать их снабжению продовольствием. Это им удалось.
Давление на шведов еще больше возросло, когда русская армия подошла ближе к
Полтаве, снова под защиту сильных полевых укреплений.
Как же в действительности обстояло дело с подкреплениями, была ли
возможность их получить? Шведское командование прилагало большие усилия,
чтобы добыть новых, со свежими силами, солдат. Ожидалось, что на восток
двинутся из Польши корпус Крассау и войско польского короля. Шведский
министр в Польше Вакслагер получил приказ ускорить отправку этих частей в
российскую землю. Риддеръельм, губернатор Висмара, получил приказ вступить в
Польшу со своими четырьмя полками, присоединить к ним гарнизоны, которые
стояли в Познани и Эльбинге, а затем двинуться на Волынь и там ждать
дальнейших распоряжений. Если, кроме того, удастся вовлечь в войну Турцию и
ее вассальное государство Крым, шведское войско значительно усилится. В
конце марта было послано письмо крымскому хану, а также через Бендеры
султану в Константинополь. До прихода этих подкреплений оставалось только
ждать своего часа; командование питало большие надежды, статс-секретарь
Хермелин, в частности, сказал: "Мы ныне стоим на самом том пути, по коему
татары обычно ходят воевать Москву. Видно, и теперь они нам компанию
составят".
Пять дней тому назад все эти надежды рассыпались в прах. 22 июня, в тот
самый день, когда армия стояла, построенная для битвы, полковник Сандул
Кольца вернулся из своего дипломатического визита в Бендеры. Вместе с ним
возвратился также письмоводитель Отто Вильхельм Клинковстрём, который ехал
от командующего шведской армией в Польше Крассау. Их сопровождали и
эмиссары, возвращавшиеся от татарского хана. Вести, которые привезла с собой
эта группа людей, горько разочаровали шведское командование.
Корпус Крассау и войска польского короля, как оказалось, стояли за
рекой Сан под Ярославом в западной Польше и не могли двинуться с места.
Между ними и шведской армией встал у Львова корпус русского генерала Гольца
(этот корпус к тому же взаимодействовал с польско-литовским войском гетмана
Сенявского). Кроме того, дорогу от Львова до Полтавы (ту дорогу, по которой