"Петер Энглунд. Полтава (Рассказ о гибели одной армии) " - читать интересную книгу автора

тесно примыкали друг к другу, желательно колено за коленом, и образовывали
таким образом клин или плуг. Они скакали в максимально быстром темпе, по
возможности галопом или карьером. Эти тесно спаянные глыбы из людей и
животных брали направление на какой-либо вражеский отряд и скакали прямо на
него. Точно так же как продолжительный штыковой бой был редкостью для
пехоты, очень редко случалось, чтобы две неприятельские части хорошо
сомкнутой и построенной конницы могли точно сшибиться друг с другом. Либо
один эскадрон после короткого бряцания мечами прорывался сквозь
неприятельскую цепь, либо, что происходило чаще, неприятель отступал без боя
при виде этой налетающей стены подков и шпаг. Нападающие могли также
отступить после нескольких беспорядочных ударов шпагой. Нервы всадников и
нервы лошадей были факторами величайшего значения. Та сторона, которая была
менее решительна, обычно и проигрывала. Побежденные бежали, а победители
приводили в порядок свои ряды для нового натиска. Чаще всего одного
столкновения было недостаточно для того, чтобы решить дело. Борьба между
различными конными отрядами, как правило, принимала форму длинной цепи
кавалерийских атак, за которыми следовали короткие рукопашные бои.
Побежденный эскадрон, как правило, собирался вновь, но, если его
опрокидывали несколько раз подряд, рано или поздно он оказывался совершенно
расстроен. Решающими факторами для кавалерийской атаки были частично
скорость отряда, частично его плотность и согласованность. Отряд, который
мог втиснуть в себя наибольшее количество всадников при наименьшем фронте,
имел естественное численное превосходство. Шведская конница была очень
хорошо сомкнута. Как уже говорилось, всадники скакали колено за коленом и
были способны к быстрому изменению фронта и маневрированию.
Эскадроны двух враждующих сторон встретились. Для цельной шведской
линии не хватило пространства. Поэтому шведские силы вводились в бой
эскадрон за эскадроном, постепенно, не поддерживая друг друга. Первые
шведские эскадроны отступили. Конногвардейцы вначале несли на себе
наибольшее бремя боя, но в конце концов все они были вынуждены отступить и
отойти назад. Шведы снова построились в боевые порядки и поскакали в новую
атаку. И она тоже была отбита. Конница отступила и поскакала назад, чтобы
тут же построиться по краям флангов пехоты.
Русское командование следило за сражением перед линией редутов и сочло,
что теперь пора отвести назад свою конницу. Было маловероятно, что она
сможет долго противостоять давлению всего шведского войска, дело вполне
могло кончиться поражением кавалерии. Кавалерия была нужна, и не только в
этом сражении, на начальной стадии битвы; дело в том, что кавалерия была
единственным родом войск, в котором русские не имели самоочевидного
численного превосходства. Конница царя Петра перенесла зимой много бед и
лишений и еще не вполне восстановила свои силы; этот род войск был одним из
немногочисленных слабых мест русских. В данной фазе сражения в планы русских
явно не входило рискнуть на бой в открытом поле, они хотели встретить атаку
шведов за надежными валами укрепленного лагеря. Кроме того, они не знали, не
было ли нападение на шанцы всего лишь отвлекающим маневром. Русское
командование опасалось, что настоящее нападение пойдет, наоборот, вдоль
возвышенности у реки (именно поэтому они поставили там многочисленный
дозор). Однако же постепенно становилось все более ясно, что шведы вполне
серьезно предприняли атаку на систему редутов. Меншикову был послан приказ:
он должен немедленно убрать кавалерию от шанцев и увести ее в лагерь.