"Сюзанна Энок. Грех и чувствительность ("Семья Гриффин" #1)" - читать интересную книгу автора

достигла совершеннолетия и могу принимать решения. Я способна самостоятельно
принимать решения. Я осведомлена о последствиях неправильных решений. Я
способна взять на себя ответственность за все и каждое в отдельности
решения, неправильные или иные".
- "В дополнение к этому вопросу", - продолжил Себастьян, - "я тем самым
прошу - нет, настаиваю - чтобы мне позволили принимать свои собственные
решения без ограничений, вплоть до выбора спутника жизни. Никакая дальнейшая
тирания или запугивание не будут позволяться, в противном случае я буду
вынуждена публично обратить внимание на то, как со мной обращаются в этом
доме".
Элинор показалось, что голос Себастьяна слегка дрогнул, когда он читал
эту часть, но ее собственные нервы были немного расшатаны, так что она не
могла быть в этом уверена.
"Исходя из выше сказанного, я тем самым освобождаю своих братьев -
Себастьяна, герцога Мельбурна; лорда Шарлеманя Гриффина и лорда Закери
Гриффина - от любых обязанностей, связанных с моей жизнью сразу после этого
заявления, а в случае любых неблагоприятных обстоятельств, я разъясню
каждому, кому это необходимо, что все остальные члены семьи Гриффин не могут
быть виновны в моих поступках ни в какой форме, способе или виде". Ниже
следует подпись и дата: 23 мая 1811 года.
Долгое время все молчали. Если судить по тону, с каким произносились
слова, то от начала и до конца было неясно, читал Мельбурн список вещей,
предназначенных для стирки, или объявление о войне с Францией. Реакцию
других братьев расшифровать было гораздо проще, хотя она почти хотела, чтобы
ей это не удалось. Закери, самый близкий к ней по возрасту и темпераменту,
выглядел ошеломленным, в то время как челюсти Шея были крепко стиснуты от
очевидного гнева. Отлично, она бросила им перчатку. Единственный вопрос был
в том, кто первый поднимет ее.
Наконец темно-серые глаза Себастьяна оторвались от послания и снова
встретились с ее глазами.
- "Тирания"? - медленно повторил он, произнося это слово так, что это
заставило сестру вздрогнуть.
- Когда ты отказываешься выслушать мою версию какого-либо события или
принять во внимание мои чувства и желания, а вместо этого делаешь
решительные заявления, которые ставят крест на любой моей надежде на
счастье, тогда - да, я называю это тиранией, - девушка наклонилась вперед.
Везувий начал извергаться, берегись, Помпеи. - А как вы это назовете, ваша
светлость?
- Мы - твои старшие братья, - не сдержался Шей. - Наша обязанность, наш
долг - предложить свое руководство и...
- Предложить? Я едва ли...
- Я предполагаю, что в дополнение к своей абсолютной свободе ты
потребуешь продолжать выплачивать тебе ежемесячное содержание? - прервал ее
герцог, словно они были в комнате только вдвоем.
Ах, угрозы!
- Я не отрываюсь от действительного положения вещей, - ответила
Элинор. - И это - не полет моей фантазии. Я просто буду принимать свои
собственные решения в личных интересах. У меня нет желания сторониться
семьи, - Элинор предчувствовала, что это будет самым трудным моментом, и
поэтому потратила несколько часов, обдумывая ответ. - Я настаиваю на том,