"Асар Эппель. Гангутский рубль " - читать интересную книгу автора

друг. Теперь, если мне подойдет найденная комната, монета должна перейти к
Александру А., тоже моему другу. Конечно, Валька, единоборствуя с нашим
котом, никогда не вспомнит о своем подарке. А если вспомнит? А если
откуда-нибудь узнает о редкости и стоимости этого подарка, сколько будет
разговоров! Вернее, нет! Наверняка будет ссора, скандал и многое еще.
Александр А. - давний мой приятель. Причем приятель каких поискать, так что
я не могу спрашивать с него за редкостный серебряный рубль значительные
деньги, хотя, когда пошел разговор об этом рубле, я понятия не имел, что он
может стоить больших денег.
Я не знал, что делать. Между прочим, не знаю до сих пор. И я решил
совершить все по-честному. Во-первых, объясню Александру А. ситуацию, в
которой оказался, причем попрошу его, чтобы он узнал, сколько монета стоит.
Узнав эту цифру, я возьму с него половину цены (если он согласится!) и мы
вдвоем пойдем на почтамт, где при нем будут отправлены деньги Валентине
Петровне, чтобы он не подумал, что я продал рубль для себя.
Даром же я ему отдать его не могу! А так будет польза ему, Валентине
Петровне и мне. Правда, Валентина Петровна всех полагающихся денег не
получит. Но она их и так не получит, если в Питере начнет продавать монету
какому-нибудь коллекционеру. Еще следует учесть возмущение тещи. А оно будет
обязательно. Как? Она же тебе подарила, а ты ей еще деньги за подарок
посылаешь! Столько денег! Да она таких денег сроду не видела!
Я объяснил все Сашке. Он где-то что-то разведал и сказал, что этой
редкой монете точно узнать цену вряд ли получится, но, по его мнению, рублей
за шестьдесят ее купят. Тогда я сказал ему, что он даст мне за нее двадцать
пять и мы пошлем их с почтамта в Питер, а то он подумает, что я не
постеснялся содрать с него, хотя он и нашел мне квартиру, четвертной.
Человек Александр А. был респектабельный, дородный, видом добрый барин
и на почтамт идти отказался. Еще он был ленивый. Тогда я сказал, что монету
ему не видать. Он тщательно, как всегда, оделся, не совсем культурно,
повязывая галстук, выразился (сейчас уже не помню как) и пошел со мной на
почтамт, и на его глазах мы отправили деньги в Питер.
Найденная комната находилась на последнем этаже респектабельного дома
на улице Горького. В ней был рояль. В отдалении за многими прекрасными
крышами открывался вид на Кремль. Еще были ежедневные вечерние прогулки по
центральной московской улице. Все это стало нас радовать, когда мы выморили
не поддававшихся учету клопов, когда ужились с хозяйкой и ее двумя
мальчишками, оказавшимися на нашем попечении; младшего мне иногда удавалось
укротить с помощью незатейливого какого-нибудь шантажа. Например, если он не
прекратит беситься, я скажу своему шурину-подполковнику, чтобы не принимал
его, когда тот вырастет, в армию, и мальчишка унимался или со старшим
братишкой уходил на кухню давить, допустим, сок из чеснока, а, произведя его
с полстакана, потом вдвоем, задыхаясь, выпить.
Квартира была номер тринадцать, и проживание наше в ней вполне
подтвердило репутацию этой не лучшей из цифр.
Валентина Петровна, получив столь "значительные" (а они и вправду были
тогда немалые) деньги, была в ошеломлении. Никто из ее друзей и знакомых не
мог и предположить, что монета, пусть даже серебряная, может столько стоить.
Ошеломило ее также и то, что я проявил столь неслыханное благородство. Не
только расстался с тем, что мне было подарено, но и проделал это в ситуации,
когда прознать о ценности рубля в далекой Москве для нее самой было