"Зента Эргле. Между нами девочками, говоря..." - читать интересную книгу автора

прошептала, отказываясь, Зайга.
Над склоненными головами поднялась одинокая рука.
- Янис? Похвально. Оказывается, ты, кроме своей химии, признаешь и
столь скромный предмет, как грамматика латышского языка.
- Я не признаю, то есть, в принципе, я признаю, - смутился Янис. -
Рейнис Карлович, я прошу от имени класса - перенесите грамматику на завтра,
а сегодня, пожалуйста, расскажите о чем-нибудь. Например, как вы
партизанили.
Учитель прикрыл глаза. Вокруг глаз и рта появились мелкие лучики
смеха - нашли его слабое место.
- О том, как я партизанил, поговорим как-нибудь в лесу у костра. А
сейчас, если все настроены против грамматики, напишем сочинение.
Учитель подошел к доске, взял мел, подумал мгновение и написал: "Если
бы я был волшебником..." С минуту в классе царило смятение, похожее на
испуг. Затем поднялся шум.
- Но ведь волшебники давно уже вымерли.
- Ничего не вымерли, просто переселились в капиталистические страны. В
Англии, например, официально зарегистрировано 11 507 колдунов, которые
колдовством зарабатывают себе на хлеб. А в Америке и того больше.
- Старики, кто читал "Свидетель колдовства" Райта?
- Где ты ее достанешь? Она давно распродана.
- У моей мамы в книжном магазине блат.
- Дай почитать!
Учитель постучал по столу. Шум затих.
- Рейнис Карлович, у нас нет тетрадей. - Аллегро пошел с главного
козыря. Перспектива писать сочинение его ничуть не вдохновляла.
Класс облегченно вздохнул.
Учитель порылся в своем пухлом портфеле и вытащих стопку белых листов.
- Юрис, раздай, пожалуйста!
Аллегро, кисло улыбаясь, стал обходить парты.
- Что, Байба?
- А на другую тему нельзя? Например, "Образ комсомольца в латышской
советской литературе", или "Как я провел лето".
- Нет, на сей раз я хочу посмотреть, как работает ваша фантазия.
- Можно писать о чем угодно? О выдуманной сказочной стране, например,
или о космосе? - спросил Петерис Лиепинь, сочинения которого были лучшими в
классе. Он уже два года посылал в школьную стенгазету стихи под незатейливым
псевдонимом "Ученик". Класс деликатно хранил его тайну, делая вид, что
ничего не подозревает.
- Я же сказал - тема свободная. В порядке исключения отметки за
сочинения ставить не буду.
С последних парт донесся облегченный вздох.
- Но это не значит, что вы можете сдать пустой листок. Разговоры
постепенно затихли. В классе воцарилась рабочая тишина.
Рейнис Карлович неторопливо подошел к раскрытому окну. В груди тупо
болело, словно чья-то рука схватила сердце и не отпускала. Нащупав в кармане
пробирку с нитроглицерином, он привычным движением положил в рот маленькую
таблетку. Боль отступила почти мгновенно.
Стоял теплый сентябрьский день. Воробьи барахтались в лужах и чирикали
по-весеннему громко. Бабушки, усевшись в ряд на скамейке перед школой,