"И.Г.Эренбург. Лазик Ройтшванец" - читать интересную книгу автора

честное занятие. Я боюсь оскорбить ваш безусловный стаж, товарищ Серебряков,
но мне кажется, что вы вот этой ногой заглянули совсем не туда, хотя я еще
подумаю над этим; может быть, такое авторитетное па можно истолковать иначе.
Это, вероятно, зависит от того, к какой школе принадлежать, рассматривая
яйцо, если к той, что....
- Хватит! Чорт знает, чем набита ваша голова! Я вам советую лучше
заняться...
- Простите, я уже занимаюсь. Вся сущность в Ханькоу. Теперь мне
остается...
- Да, да, вот об этом не мешает поговорить. Мало того, что вы сами
развратничаете в притоне некоего Каца, мало того, что вы вносите в
товарищескую атмосферу враждебный дух вашими глупыми выходками, вы еще
проявляете тупое шкурничество в своем отношении к партии. Что значат эти
слова: "лезь, Лазик"?..
- Очень просто. Я предан светлой идее, и я лезу. У нас в Гомеле
говорят: "если нельзя перепрыгнуть, надо перелезть". Вы, конечно, полны ума
и стажа. Вам ничего не стоило прыгнуть. Вы и прыгнули. А я? Вы же сами
говорите, что у меня голова набита чорт знаем чем. Так мне остается только
лезть, и я себе тихонечко лезу. Я прошу вас простить мне, что я вас схватил
за авторитетную ногу. Я ведь знал только вашу роковую фамилию. Я не буду
больше омрачать вашей атмосферы. Я ведь теперь понял, что иногда можно
кушать эти яйца, если только...
Серебряков не выдержал. Он внушительно постучал кулаком по дубовому
столу:
- Можете итти, товарищ. У меня слишком мало времени...
Вежливо кланяясь, Лазик удалился из кабинета. В дверях он, однако,
успел договорить:
- Ну да, у вас слишком мало времени, чтобы терять его, как я, например,
потерял мои кровные десять рублей...
В корридоре он встретился с Мишкой Минчиком:
- Что же вы скажете после разговора с товарищем Серебряковым? Как вам
нравится их безусловная дисциплина?
- Я скажу, что это гораздо труднее, чем Талмуд. Но, все-таки, я
попробую пролезть. Я еще остаюсь кандидатом, хоть я теперь немного
затуманенный кандидат.


9.

Мишка Мннчик не успокоился. Он снова толкнул Лазика на безумный
поступок. Произошло это в связи с циркуляром об изъятии из клубных
библиотек идеологически вредных книг. Лазик числился библиотекарем и,
получив бумагу, он не на шутку изволновался. В циркуляре были перечислены
тысяча семьдесят два названия, а в библиотеке клуба "Харчсмака" имелись
всего на всего три книги: "Пауки и Мухи", задачник Евтушевскаго и
монография поэтического стиля Демьяна Бедного. Ни одна из этих трех книг не
значилась в присланном перечне.
- Теперь я вижу, что талмудисты были самыми смешными щенками. Что они
придумали? Еврею, например, нельзя кушать осетрину. Потому что осетрина это
дорого? Нет. Потому что это невкусно? Тоже нет. Потому что осетрина плавает