"И.Г.Эренбург. Лазик Ройтшванец" - читать интересную книгу автора

- Вы, товарищ, поэт или критик?
Лазик, не смущаясь, ответил:
- Беспощадный критик из контрольной комиссии. А что это у вас сегодня
за гуд? Танцы мень-шинств или лекция о половом вопросе?
Узнав, что он попал на литературный диспут: "Нужно ли печатать и
кого?", Лазик обрадовался. Вот тут-то он покажет себя!
Докладчик был "бдист". Долго говорил он о том, что "красные ризы
должны быть белыми". "Попутчики" - надстройка над базой. Пока читатель был
зелен, ему еще могли преподносить подозрительные книги, но теперь он
созрел, он требует, чтобы его мозги ограждали от гнилой продукции. Можно ли
после таких мировых шедевров, как "Мыловаренный Гуд", печатать старческое
шамкание разных дегенератов, да еще в двадцати тысячах экземплярах? Долой
политику страуса и да здравствует писательский молодняк!
Лазик неистово апплодировал. Он хотел было сразу выступить с
предложением поставить двойной памятник Архипу Стойкому и Лазику
Ройтшванецу, - вот как Минину и Пожарскому, но его опередил представитель
какого-то издательства:
- Я только хотел обратить внимание докладчика на голые цифры.
Товарищи, мы ведь состоим на хозрассчете. Читатель, к сожалению, еще не
покупает произведений "бдистов". Роман "Великая Братва" разошелся всего в
шести экземплярах, а повесть "Трудовой Поцелуй" в четырех. Надо попытаться
примирить марксистскую лини с тяжелым экономическим положением. Мы издаем в
двадцати тысячах яд какого-нибудь "попутчика", чтобы иметь возможность
выпустить в роскошном издании полное собрание сочинений товарища Архипа
Стойкого - это испытанное противоядие.
Архип Стойкий негодующе хрипел:
- Вздор! Если издавать только нас, кого же они будут покупать?..
Довольно компромиссов!
Но представитель издательства не сдавался. Он усыпил зал цифрами.
Тогда-то Лазик нашел, что настало время высказаться. Нежно глядел он и на
докладчика, и на Архипа Стойкого, и на заведующего издательствомъ.
- Вы все очень симпатичные марксисты, и я сейчас маленькой
диалектикой примирю вас. Ар-хип Стойкий - это вроде Льна Толстого, и его
надо сегодня же напечатать. Какие тут могут быть разговоры, если он хочет,
чтобы его напечатали. Деньги здесь, кажется, не при чем. Если вчера мел-кий
собственник накормил нас кроликами, не останавливаясь ни перед какими
расходами, то госу-дарство, по-моему, должно моментально напечатать все
отрывки из этого "Мыльного Гуда", потому что, если их не напечатать, то
товарищ Архип Стойкий перестанет загорать, и он станет лазящим трупом. Но
остается второй вопрос об этих неприличных "попутчиках". С одной стороны, их
нельзя печатать, потому это это не вполне выдержанный дух, а с другой, их
необходимо печатать, потому что без этого в издательстве одна сплошная дыра
и никакой даже разменной монеты. Как же разре-шить такое противоречие? Да
очень просто. На что уже глупы наши гомельские евреи, которые ещё верят в
бога и отрицают передовую ветчину, но даже они до этого додумались. Я вам
скажу, например, что еврей должен перед пасхой продать всю свою посуду и
оставить дома только пасхальную. Так придумали спецы в талмудической
подкомиссии. Но кому же продать всю посуду в городе? И потом продашь горшок
за десять копеек, а новый стоит весь рубль. Так вот еврей перед пасхой зовет
к себе русского, скажем, носильщика или сторожа, и он говорит ему: "я продаю