"И.Г.Эренбург. Лазик Ройтшванец" - читать интересную книгу автора

24.

В последующем виноват сам господин Дрекенкопф. Нельзя даже в
Кенигсеберге жить только звездами и чистым разумом. Будучи, как известно,
патриотом, он произвел сына и дочь, но на этом остановился, заявив
озадаченной супруге:
- Здесь начинается аптекарский магазин.
Госпожа Дрекенкопф осталась с вареным картофелем и с ненужной негой в
тусклых очах. Господину доктору было не до нес. Он двигал вперед коммерцию.
Он размышлял об абсолюте. По воскресеньям совместно с единомышленниками
исполнял он на тромбоне патриотические марши. Он исправлял на школьной карте
границы Германии. Он чистил мелом каску. Он пил пиво. Он душил во сне
колониальных наложниц. Словом, у него было не мало государственных дел.
Кроме того, он знал и невинные развлечения. Раз в неделю он двоился.
Почтенный господин доктор оставался на вывеске аптекарского магазина, и в
сознании всех уважаемых клиентов. Тело же уходило на Кайзерштрассе в дом
номер шесть. Там жесткие усики экстатически топорщились. Вилли не соврал:
господин доктор Дрекенкопф любил исключительно обувь. В доме номер шесть на
Кайзер-штрассе, он кусал по вечерам старую туфлю, восклицая:
- Я грызу тебя, вечная Гретхен!.. Ура!
Все это, конечно, было в порядке вещей и никого не касалось, кроме
разве госпожи Дрекенкопф. От картофеля она с каждым годом тучнела, но где-то
под жирами билось ретивое сердце. Узнав о тайной страсти супруга, она
попробовала надеть на голову вместо ночного чепца туфлю. Но не так - то
легко было провести господина доктора!...
Госпожа Дрекенкопф отнюдь не отличалась легкомыслием. Как-то Вилли,
доведенный до отчаяния хорошенькими покупательницами, толпившимися у
витрины, попробовал было прикоснуться к многолетним жирам! Но госпожа
Дрекенкопф строго осадила его:
- Вилли, без глупостей! Кончайте ваши клецки. Я вижу, что вы там
спрятали три штуки. Я расскажу господину доктору.
Вилли раздражал госпожу Дрекенкопф. Он сопел, как боров, а госпожа
Дрекенкопф мечтала о бледном юноше с пылкими очами.
Однажды вечером она осталась с Лазиком. Господин Дрекенкопф жевал на
Кайзерштрассе туфли, а Вилли спал, покорно переваривая груду клецок. Лазик
взглянул на нее, и она обомлела. Какой огонь! Какая страсть! Очарованная,
она пролепетала:
- Вы похожи на Лоэнгрина... Когда так хотят, можно ли отказать?...
Обнадеженный Лазик упал на колени и зарыдал:
- Один раз! Только один раз! Он не узнает. Мы назовем это выдуманным
сном. Дайте же мне две или три клецки!
Жиры госпожи Дрекенкопф мощно бились о дверцы буфета, как бьются волны
океана о скалы. Она дала Лазику не три, а четыре клецки. Пусть гибнет
добродетель, и даже рыбий жир из лучшей в Восточной Пруссии трески!.. Она
вытащила из вышитого бисером футляра ночной чепчик.
- Потеряйся в моей любви!..
Лазик вспомнил: еще в хедере его учили, что хлеб надо добывать в поте
лица, тем паче это относится к таким первосортным клецкам.
Четверть часа спустя, он решился заговорить: