"Сергей Ермаков. Месть - штука тонкая" - читать интересную книгу автора

-Поколбасимся, потусуемся, оттянемся, притащимся, приплющимся! Танцуют
все!
И сам пустился в пляс вместе с директором местного Дворца культуры. Как
же его не уважать после этого? Как не проголосовать за такого человека? И
вот уже больше года губернаторствует в области Иван Петрович Бобров. За
время его "царствования" ничего хорошего в области не произошло, но и ничего
плохого тоже не случилось. Область, подведомственная Боброву, идет своим
курсом, ни вперед не вырывается, ни позади не тащится. Бобров как руководил
по циркулярам двадцать пять лет назад, так и руководит.
Но это только для простого народа, то есть для электората, был Бобров
таким душкой, своим парнем, дабы хитроумно вводить в заблуждение народные
массы. Для врагов, которых давил он безжалостно, Бобров был наподобие
асфальтоукладочного катка - милости не проси, не будет, наедет и расплющит!
Чувствуя за собой силу родственного клана, он порой шалел от своей
безнаказанности.
И вот, чтобы оградить человека, занимающего такое высокое положение, от
необдуманных поступков и шалостей, в качестве нравственного тормоза
постоянно, но незримо находился рядом с губернатором Бобровым некто доктор
наук Рябиновский. Он был родным братом жены Ивана Петровича и в клане
занимал высокое положение, предопределенное ему фактом рождения от семени
основателя клана.
При всяких конфликтах общества с пылким нравом губернатора Рябиновский
ласково напоминал зарвавшемуся Боброву о том, кто есть на самом деле Иван
Петрович и кем он может стать без поддержки клана. Он напоминал изредка, что
даже такая фигура, как губернатор края, - это всего лишь игральная карта,
которая тасуется в огромной колоде для большой игры, и ценен господин Бобров
именно в этой колоде. А без колоды он просто никому не нужная бумажка.
Бобров даже своими скудоумными мозгами понимал это и притормаживал.
На службе и в быту Иван Петрович проявлял все пороки человека
необразованного. Бобров неустанно требовал от подчиненных покорного
подобострастия и принимал их знаки внимания как надлежащую дань. Он любил
подписывать прошения на согнутых спинах самих просителей, после чего
отправлял их пинком под зад куда подальше вместе с их "челобитной". Когда
губернатор степенно шагал по коридорам своей резиденции, все, кто случайно
или преднамеренно выходил в коридор, должны были кланяться ему в пояс, и это
его забавляло.
Но более всего любил Иван Петрович наведываться с визитами в регионы
подведомственной ему области, где после скучной официальной части с
демонстрацией успехов народного хозяйства наступала часть неофициальная. Вот
тут уж каждый из местных "князьков" старался в угоде губернатору
перещеголять своего соседа. На фоне всеобщей нищеты народа в глубинке, чтобы
не мозолить глаза, возводились дворцы и храмы, где устраивал свои забавы
губернатор. Там столы ломились от яств, сауна пахла свежей смолой, подо
льдом аквалангисты надевали на крючок развеселого губернатора огромных
лососей и семгу, которая отродясь в этом озере не водилась.
Страдая от обжорства и икая, губернатор призывал к столу местного
баяниста и начинал под его аккомпанемент громовым голосом распевать: "Любо,
братцы, любо..." Все присутствующие, потакая малейшим прихотям всевластного
губернатора, широко разевали свои масленые рты и нестройно подхватывали сию
песню. В том месте песни, где строки этого общеизвестного произведения