"Алексей Ермолаев. Жареный лед " - читать интересную книгу автора

исключительно через заместителей. Доходило до смешного. Встретив меня в
коридоре, он просил срочно разыскать Дмитрука. Высунув язык, я битый час
носился по следам моего непосредственного начальника и только для того,
чтобы он "довел" до меня ганинский приказ о стрельбах. То есть Александр
Васильевич принадлежал не к разряду обычных, домашних зазнаек, а к более
серьезному клану, в котором личные качества отождествляются с занимаемым
креслом, и это самое кресло возводится в культ. Кресло охраняют и от
реальных посягательств конкурентов, и от неуважительных взглядов
инакомыслящих. С одинаковым рвением. По службе мне с таким ярким
представителем стражей иерархии встречаться больше не приходилось. В милиции
для них климат неподходящий...
Ганин любезно улыбался. Он словно демонстрировал свое расположение ко
мне. Гладкие щеки округлились еще сильнее, крупные, чуть раскосые глаза
почти утонули в припухлых веках.
- Как протекает период становления? - промурлыкал он, по-прежнему
источая радушие. Разумеется, отрицательный ответ либо требовательный тут
исключался.
- Все идет замечательно.
- Ой-ой, сколько энтузиазма! - остановил меня майор.
Непонятно было, правда, одобряет он бравое заявление или осуждает. В
любом случае имело смысл сбавить тон.
- Единственное неудобство - три стержня исписал.
- А это похвально. Читал ваши рапорта... - Ганин задумался. Выдерживал
паузу, скорее всего, чтобы поселить в моей душе неуверенность. Действует
безотказно. В горле у меня пересохло.
- Кх-кх...
- Водички? - ласково произнес Александр Васильевич.
Он явно наслаждался эффектом.
- Так вот. Толково. Если и дальше так пойдет, то и перспектива
наметится. Большому кораблю - большое плавание. Но это будущее, а пока есть
настоящее, которое требует разных прозаических вещей. Кстати, хотел
попросить вас посмотреть мой доклад на предмет олитературивания. Мы,
бюрократы, забываем русский язык. Но поскольку не решаюсь вводить вас в
растрату на шариковые ручки, то...
Майор мило шутил. Он понимал, что ради столь почетного заказа я
разорюсь и на золотое перо.
Из кабинета я удалился радостно-растерянный, с папочкой в руках.
"Доклад" - было сказано слишком громко. В папке лежал листок, на
котором красивым почерком, смахивающим на женский, майор изложил тему и
самые основные тезисы выступления.
Вообще- то, к тому времени мыслей о новой работе у меня накопилось
достаточно. Иными я делился с ребятами, но газетная закваска бродила в
голове и искала аудитории пошире, для выплеска. Понятно, за поручение Ганина
я взялся не спустя рукава. Когда набрасывал текст, то частенько рассматривал
кое-какие спорные места. Чувствовал, что получается излишне смело и не
совсем в заданном направлении, но поделать с собой ничего не мог.
И вот наступил день отчета. Буквально за десять минут меня пригласил
Александр Васильевич. Буквально за десять минут до своего выступления
пригласил...
Меня бросало то в жар, то в холод. Ведь я подготовил фундаментальный