"Василий Ерошенко. Лидер 'Ташкент' " - читать интересную книгу автора

виде корабельного механика, только что оторвавшегося от своих дел в скрытых
под верхней палубой "низах": рабочий китель забрызган не то маслом, не то
мазутом, во всем остальном тоже ничего похожего на внешний лоск. Но в
машинных отделениях, куда он меня повел, царил прямо-таки сверкающий
порядок. И это при стоянке у заводской стенки, когда на корабле
производились различные работы!
Обходя укрытую металлическим кожухом турбину, я нечаянно перехватил
укоризненный взгляд механика, которым тот безмолвно указал находившемуся
здесь старшине на какое-то упущение. Старшина поспешно шагнул к столику у
переборки и поправил раскрытый вахтенный журнал турбины. Вот, оказывается, в
чем было дело: журнал лежал неровно, сдвинулся на край столика...
Я мысленно улыбнулся: Павел Петрович оставался самим собою. И значит,
на "Ташкенте", как и всюду, где он служил, действовала в полную силу
"суринская школа", приучающая людей к сознанию, что в корабельной службе, а
уж тем паче в электромеханической' боевой части, нет и не может быть
мелочей.
Человеком иного склада был командир штурманской боевой части лейтенант
Александр Матвеевич Еремеев, оказавшийся, между прочим, моим
земляком-кубанцем - бывшим железнодорожником со станции Кавказская. Веселый
острослов, он мог показаться несколько самонадеянным и даже беспечным. Но я
не забыл, как при первом моем посещении "Ташкента" Евгений Николаевич Жуков
по-дружески похвастал: "Штурман у меня такой, что не отдам никому!" Отзыв
прежнего командира корабля был, как показало дальнейшее, вполне
обоснованным.
Артиллерийскую боевую часть возглавлял старший лейтенант Николай
Спиридонович Новик, минно-торпедную - лейтенант Леонид Соломонович Фельдман.
Оба были известны мне как отличные специалисты. Командира боевой части связи
и наблюдения к тому-времени еще не назначили. Позже пришли на лидер и
некоторые другие из моих новых сослуживцев. С ними читатель еще
познакомится.
Чем ближе я узнавал командиров подразделений, старшин, краснофлотцев,
тем яснее видел, какой хороший подобрался на "Ташкенте" экипаж. Правда, в
море я с ним еще не выходил. Но проверяла людей уже та напряженная
подготовка к походам, которой были заняты все на корабле.
Военный моряк учится, совершенствуется всю свою службу. Однако, когда
вводится в строй корабль, где все для всех новое, учиться приходится
особенно настойчиво. Нельзя было не оценить по достоинству то, чего уже
достигли "ташкентцы" до моего прихода на лидер. Большинство моряков
чувствовало себя на своих боевых постах по-хозяйски. Это проявлялось и в их
деловых, конкретных претензиях к заводу по части различных доделок. А
командный состав успел не только многому научить подчиненных, но и сплотить
экипаж. Моряков, лишь недавно познакомившихся друг с другом, объединяло уже
помимо корабельных списков общее чувство ответственности за добрую славу
"Ташкента". На молодом корабле начинали складываться свои традиции.
Незаметно пролетели первые недели моей службы на новом лидере. Хлопот,
забот, трудностей было немало, но работы успешно продвигались вперед.
Впрочем, нас пока не особенно торопили. Срок выхода "Ташкента" с завода
назывался лишь ориентировочно. Крутой перелом в темпах работ произошел после
того, как на заводе побывал командующий флотом.