"Василий Васильевич Ершов. Откровения ездового пса " - читать интересную книгу автора

Тот, кто организовал эти поездки с водкой на Север, сейчас наверняка
очень богатый человек. Тогда миллионы делались за месяц. А те, кто - рядами
вдоль дороги, наверно и сейчас пластаются за долги. А сколько
алмазодобытчиков сковырнулось от той паленой водки - один Бог знает.
И попробуй, разберись потом, отчего это вдруг на ровном месте у
летчика, еще молодого и с виду здорового, вдруг останавливается сердце.


Ну что. Слетал я в тот Комсомольск. Стажер справлялся хорошо, я
доволен. Вложено в него много, и я к штурвалу не прикасаюсь.

Молодец, парень - грамотно рассчитал снижение. Там, как пройдешь
нулевой меридиан Хабаровска, надо камнем падать. Потому что, во-первых,
через Троицкое километры получаются не те, что указаны в штурманском
расчете: над Троицким разворот в сторону Комсомольска больше чем на 90
градусов, и значительную часть расстояния съест это сопряжение. И, выйдя из
разворота, окажешься выше, чем рассчитывал снизиться по тому штурманскому
расчету. А надо ж снижаться, а заход же с прямой, а скорость максимальная, и
если чуть отдашь штурвал от себя - тут же рявкнет сирена: гаси скорость!
Короче: высоты еще много, а километров уже нет.
Во-вторых, зачастую утром в районе Троицкого в воздухе свободно,
встречных-поперечных нет, и диспетчер запросто может дать курс прямо на
Комсомольск, по гипотенузе - а это то же самое: окажешься выше расчета на
близком удалении.
Есть и еще одна особенность: на снижении и на кругу очень часто ветерок
попутный. Если не успеешь заранее погасить скорость, то тебя так и протащит
выше расчетной траектории снижения.
Так вот, стажер мой дозрел уже до капитанского понимания всей
совокупности этих, работающих против экипажа факторов. И при подходе к
нулевому меридиану заранее провел предпосадочную подготовку, учел и оговорил
все эти факторы, настроил экипаж и сам настроился. Поставил заранее малый
газ, и пока Филаретыч докладывал нулевой и связывался с восточным сектором,
машина потихоньку тормозилась, тормозилась, а как только дали
снижение -сразу камнем вниз! Скорость на снижении потихоньку снова
разогналась и подошла к пределу, но высота к тому времени была уже потеряна
до необходимой для спокойного, с запасцем, захода с прямой. А тут и напрямую
на Комсомольск пустили. Аккурат управился. И капитаны-то со стажем не всегда
все эти нюансы учитывают, а этот все разложил по полочкам - и в награду Бог
дал ему мягкую, невесомую посадку...
Нет, молодец, грамотный летчик.


Удалось мне и вздремнуть, где-то над Байкалом. Филаретыч уверенно вел
лайнер по трассе, экипаж дружно в голос сказал "поспи, командир, мы тут
последим", и я попытался найти приемлемую позу на своем прокрустовом ложе.
Руки гудели, но я нашел им место, подсунув ладони под седалище... неудобно
сидеть, конечно, но как-то все же не так дергает в кистях... и провалился в
ярчайший сон. Мне снилось, что самолет падает, а я, пилот, не могу ничего
сделать - руки не слушаются, и я не могу понять, есть ли они вообще у меня.
Дернулся всем телом и... проснулся, весь в поту. И сон как рукой сняло.