"Анатолий Ершов, Борис Зубков. Тайна "Центавра" ("Техника и наука", 1976, NN 10-11)" - читать интересную книгу автора"Центавра". Я начал путешествие с холодного конца этой системы. Кто знает,
какая температура - двести, пятьсот, тысяча градусов в горячем ее конце? Подобные сверхтеплопроводящие системы способны работать в широком диапазоне температур. Во всяком случае, достаточно широком, чтобы изжарить меня. Луч прожектора уже не в силах пробить клубы пара. Труба стала настолько узкой, что пробиваться дальше нет смысла. Тупик. Западня. Почему западня? Следует возвратиться обратно и снова начать со второго люка, третьего, четвертого... Назад! Но на пути препятствие. Вернее - тысячи препятствий. Сотни тысяч! Это тонкие, но дьявольски крепкие металлические волокна. "Гладкие" в одну сторону, волокна вздыбливались и цеплялись за скафандр, как только я пытался двинуться назад. Несчетное количество острых крючков цепко держало меня. Я попробовал повернуться - в одну сторону, в другую - и это мне удалось. Металлические щетинки при таком маневре лишь скользили по внешней оболочке скафандра. Я стал вывертываться из "фитиля", словно штопор из неимоверно длинной пробки. На одном из своих витков я содрал часть металлического войлока. Под ним оказалась сетка, явно прикрывающая ход в более глубинные отсеки "Центавра". Вперед! Я отдираю еще несколько кусков войлока. Упираюсь руками в стену трубы, а ногами - в сетку, проламываю ее. Теперь я внутри шарообразного помещения. Его малые размеры и полное отсутствие механизмов или приборов говорят о том, что это, вероятнее наскоро осматриваю помещение. Почти под ногами обнаруживаю круглое, ничем не прикрытое отверстие. Переход в следующий отсек? Другого выхода не видно. Но проход заполнен неприятной на вид грязно-серой массой. Я поступил, конечно, опрометчиво, ткнув в это месиво пальцем. Палец легко вошел в массу, продвинулся дальше, но вытянуть его обратно стоило больший усилий. Человеку просто необходимо потрогать то, что его интересует. Это привычка. Но она может стать роковой оплошностью, когда находишься внутри адской машины. Однако об этом я не подумал и повторил эксперимент. Палец вновь предательски легко углубился в серую массу. Ничего рискованного в том я не увидел. Вслед за пальцем вошла ладонь. Но вот вытянуть ее обратно оказалось не так-то просто. Хорошо, что я не сжал пальцы а кулак. Только это и спасло меня. Кулак обязательно бы застрял в липкой пакости. Я даже подумал, что в этом случае выход был бы один - полоснуть по руке лучом гу-пистолета. От действия испепеляющего луча запекается кровь, свертываются края раны. Я выдержал бы такую операцию. В аптечке находились пилюли, снимающие ощущение боли. Все эти, не очень утешительные мысли пронеслись в моем сознании, когда я, упираясь ногами и свободной рукой в обрамление люка, старался вытянуть из "мастики" плененную конечность. "Мастика" намертво прихватила перчатку скафандра. Сняв давление газовой смеси в перчатке, я сделал так, что ее материал прочно прилип к коже руки. Еще одно усилие. Показалось, что прогибается металлическая рама люка. Еще немного... еще... Наконец, "замазка" выпустила руку. Серая поверхность "мастики" |
|
|