"Александр Иванович Эртель. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги " - читать интересную книгу автора

влюбляется в нее, и дело кончается новым браком. Параллельно этой любовной
истории драматически разворачивается другая, крестьянская: приехавший на
заработки плотник Федор собирается обвенчаться с деревенской девушкой
Лизуткой. Господа содействуют такому союзу и даже идут на материальные
расходы ради удовлетворения своих благих желаний, но их вмешательство
приносит всем лишь огорчения. Под напором патриархальных
нравственно-бытовых устоев рушится счастье влюбленных. Сложные внутренние
противоречия подтачивают и внешнюю идиллию и барской четы, а их попытка
сближения с народом заканчивается неудачей.
В "Двух парах" повторяется типичный для Эртеля лейтмотив разочарования
интеллигента-либерала в туманных идеалах народничества. Главный герой
далек от подлинных мужицких дум и забот, не способен на будничный героизм
во имя "ближнего". При первом же серьезном столкновении с крестьянским
бытом вчерашний благодетель превращается в чванливого барина. Ему чужда
психология рабочего человека, его альтруизм поверхностно-мечтательный, не
подкрепленный живой жизнью. По замечанию А. М. Горького (статья "Семен
Подъячев"), Эртелю удалось в повести "уличить господ в духовной
импотенции". В конце концов барину наскучила деревня, и он бежит в Москву
"развеяться", послушать модные проповеди и поглазеть на столичных актрис.
А в это время в похилившейся избе слепая "баушка" рассказывает ребятишкам
нелепые побаски... Мимо жизни, мимо настоящего дела прошли эртелевские
народолюбцы.
Эртеля иногда называют писателем "провинциальным", вкладывая в такое
определение снисходительный оттенок. Это Явное недоразумение. Провинция
была его "пропиской" и жизненным материалом, но на этой основе он всегда
ставил и по-своему решал темы огромной важности, его привлекали не случаи
и эпизоды, а явления исторические, не второстепенные индивидуальности, а
типы.
"Степня" связал свою судьбу со средней полосой России, лишь изредка
отлучаясь в другие края для отдыха и "душевной свежести", деловых и
дружеских встреч. Правда, как уже упоминалось, ему надолго пришлось
"задержаться" в Твери. Несмотря на полицейский надзор и прочие
неприятности, этот город Александр Иванович вспоминал тепло; здесь он нашел
новых друзей, наконец-таки обрел новую семью, прошел своеобразную школу
социально-философских знаний в кругу П. А. Бакунина, брата известного
революционера-анархиста; Н. Н. Ге, сына выдающегося художника; Г. А.
Мачтета, писателянародника, автора стихов популярной революционной песни
"Замучен тяжелой неволей"; К. Левина, одного из первых русских марксистов,
и других интересных людей.
Самостоятельный ум Эртеля не терпел сковывающей "теоретической
упряжки", и в тверской период им также не овладела всецело какая-либо одна
программа, но он расширил основу своих взглядов, испытав при этом заметное
тяготение к проблемам религиозного и морально-этического характера. В
письме к философу, сотруднику "Русского богатства" В. В. Лесевичу, от 7
февраля 1889 года писатель так определял свое мировоззрение: "Оно
вырастало и слагалось путем самых разнообразных и отрывочных впечатлений,
представлений и мыслей, в числе которых были, конечно, и не мои - и даже
очень много не моих! - но никогда (если не считать времени юности) я не
заимствовал чужой материал в виде какой-нибудь компактной массы. Так,
например, из системы мыслей Н. К. Михайловского я заимствовал нечто для