"Сергей Эс. Солнечная Сторона " - читать интересную книгу автора

сюжетную линию вокруг моих солнечных героев. Я, насколько мог, вплетал ее в
ткань руслановской антиутопии. Ведь мне, действительно, изначально хотелось
написать чистую, светлую фантастику, хотелось окунуться в подзабытые
традиции доброты и наивности повестей и романов середины двадцатого века.
Хотелось, очень хотелось высокого полета, дерзких и смелых мыслей, хотелось
помечтать так, как мечталось мальчишкам и девчонкам того времени. Я даже
пошел на такой рискованный шаг, как утяжеление повествования разными
гипотезами. Ведь именно так грубовато писали первые фантасты, вкладывая
научные догадки и даже целые теории в художественную ткань. Захотелось
поподражать им. Не стал я править и некоторые прямолинейности в тексте. Ведь
это все было, реально существовало в головах тех, кто писал и читал
фантастику. Так просто, бесхитростно и схематично виделось людям далекое
будущее. Люди вообще познавали будущее только через фантастику. Других
учебников по будущему не существовало. Именно из фантазий людей
представления о будущем проникали в теории, а не наоборот. Отсюда и
схематичность, стереотипность этих представлений, но именно так виделось все
это читателям тех лет. Бывало, мои друзья и знакомые, читавшие мои
черновики, советовали мне почистить одно, обработать другое, вообще убрать
третье, но мне не хотелось этого делать. Мне хотелось, чтобы моя повесть
запечатлела в себе неотшлифованный язык и неуклюжие обороты тех страстных
любителей фантастики, которые захватывались ею настолько, что сами
загорались что-нибудь сесть и написать. И пусть у подавляющего большинства
из них ничего из этого не выходило, пусть все написанное шло "в стол", но,
тем не менее, фантастика вселялась в их души, влекла в неведомое, определяла
направление их жизненного вектора. Ведь это самое главное, что делала
фантастика - желание творить, желание выдумывать, желание сочинять то
далекое будущее, которое людям совсем было не ведомо.
Зачем я это делал? Зачем откатился на десятилетия назад? Трудно
сказать. Однако попытаюсь объяснить.
Началось это с того, что с некоторого времени я стал подспудно ощущать
какие-то странные вещи. Будто где-то - неясно где, в каком-то другом -
неясно каком - мире обрушилось все светлое и чистое, будто где-то потерялось
будущее. Непонятная темнота этого неведомого мира постепенно стала
добираться до меня. Она являлась ко мне во снах, слышалась в далеких
тревожных отголосках. Она начала точить мою душу. И вот, наконец, эта
неясная тревога оформилась в некий образ - будто это есть какой-то мой
неведомый второй "я", вернее сказать, будто где-то, в этом самом неведомом
мире, есть мой второй "я", и то болезненное беспокойство, которое бередило
мою душу, является его самой настоящей, реальной болью. Я стал вслушиваться
в себя, задумываться о своем неведомом "двойнике". Я не знал, где он может
быть, но мысленно уносился к нему в его неведомое "нечто", мысленно общался
с ним. Я не знал, существует ли он реально, но мне захотелось протянуть ему
руку помощи, захотелось дать ему глоток свежего воздуха. Мне подумалось, что
если его душа проникает в мою, то и моя, наверное, проникает в его. Может
быть, ему иногда по ночам, когда не спится, видится другой мир - наш мир.
Может, наше чистое и светлое бьется в его душе с подступающей отовсюду
темнотой. И я решил помочь ему. Но как это сделать? Как войти в его душу? Я
обратился к фантастике. Ведь это было то общее, что нас объединяло. Если он
был моим вторым "я", то мы с ним в юности зачитывались одними и теми же
книгами, и это и есть то, что поможет ему в его нелегкой битве. Я обратился