"Ильяс Есенберлин. Шестиглавый Айдахар ("Золотая орда" #1) " - читать интересную книгу автора

черного орла и отняла радость. Рок неумолим, и нет такой силы, которая бы
могла остановить его.
Бату представил, как терзают тело его сына кривые когти орла, и от
бессильной ярости заскрипел зубами. Что мог сделать он, великий и могучий
хан, против судьбы?
Перед глазами вдруг всплыла картина двадцатилетней давности. Его
тумены, состоявшие из кэшиктэн <Кэшиктэн - гвардейцы (монг.).>, осадили
небольшую крепость маленького горного племени. Мужчины погибли в неравной
схватке, и крепость обороняли только женщины. Они умирали от ран, голода и
жажды, но не открыли ворот. В горы пришла осень, и пора было уводить тумены
в степь, а крепость оставалась неприступной. И тогда Бату-хан пошел на
хитрость. Он велел сказать ее защитницам: "Сдавайтесь. Мы убьем вас, но не
тронем ваших детей".
Их было всего сто, защитниц крепости,- израненные, полуживые, они были
непобедимы, потому что силы им давала любовь к детям. Ради детей они
поверили хану. Но Бату не сдержал слова. На глазах матерей его воины
изрубили детей кривыми монгольскими саблями. Сердце Бату не дрогнуло в тот
миг. Он равнодушно смотрел, как лилась кровь, слушал страшные крики, и
зарево пожарища играло в его зрачках. Эта жестокость поразила даже
монголов. Воины шептали: "Жив еще Чингиз-хан. Его дух переселился в Бату".
Да, Бату-хан всегда был жесток и беспощаден. Тогда сто женщин были
бессильны перед Бату - судьбой, сегодня он, непобедимый владыка, оказался
бессильным перед судьбой в образе орла.
Хан считал, что жизнь - это борьба, и потому справедливо, что
побеждает в ней сильный. Вчера таким был он сам, а сегодня сила оказалась
за черным орлом. Так было, так будет всегда. Иной не представлял Бату себе
жизнь, и потому одной из первых была мысль о мести. С того момента, когда
он увидел солнце и степь, хан знал - врага нельзя щадить. Порой ему
казалось, что все это вошло в него с молоком матери, и потому Бату всегда и
повсюду был безжалостным к тем, кто вставал на его пути или стремился
посягнуть на его честь. Только кровь могла искупить кровь. Иные решения
были ему неведомы. Только когда Бату собственными руками убьет черного орла
и напьется его горячей крови, только тогда будет отомщен Барак. Хан был
сыном степи и знал повадки орлов. Проклятая птица рано или поздно вернется
туда, где однажды нашла добычу.
О страшной смерти Барака Бату-хан не сказал никому. Народ, привыкший к
его величию, веривший, что хану помогает само Небо, не должен был знать,
что с внуком Чингиз-хана может случиться то же, что и с обычным смертным.
Да и враги обрадуются, разнесут по всей земле весть о его горе.
В ставке никто не решился спросить, куда исчез мальчик. Сотня личных
тело- хранителей хана, видевшая все издали, в эту же ночь была отравлена
колдовским настоем. Бату действовал по завету, оставленному Чингиз-ханом:
"О ханской тайне не должна знать ни одна живая душа".
Как и прежде, ежедневно он занимался делами Орды: принимал послов,
отдавал приказы. Казалось, близкая смерть не пугала его. Хотя каждый, кто
имел глаза, видел, как все более немощным становится тело Бату-хана.
Немигающие, похожие на дедовские раскосые глаза его, всегда грозные,
сделались теперь мутными и тусклыми.
Лишь после полудня, покончив со всеми делами, Бату надевал красный
чапан и шапку, отороченную выдрой,- такие же, как носил Барак,- и уезжал в