"Ильяс Есенберлин. Заговоренный меч ("Кочевники" #1) " - читать интересную книгу автора

чингизидовских родов находили место в его ставке. Но ни один из них не был
умнее хана. Так во всяком случае казалось Абулхаиру, потому что все они
низко склоняли головы перед ним и замолкали, когда начинал он говорить.
Но вот объявился среди них султан Джаныбек. Вместе с родственником
своим Кереем задумали они отделить от Синей Орды самую большую - степную -
часть территории и править самостоятельно. Что бы ни говорили они, только
властолюбием объясняет их устремления Абулхаир: кому, как не ему, знать
притягательную силу власти...
Нет, нельзя позволить им это сделать, потому что Дешт-и-Кипчак -
основа всего. А кроме того, как пирамида строится государство. Если
вытащить из нее один камень - повалятся остальные. Наоборот, о дальнейшем
расширении ханства следует думать, ибо это тоже завещано предками.
Хиндустан, Моголистан, Иран, Ирак - вот куда следует направить накопившиеся
в степи силы. И кто бы ни встал на пути, следует смести его!..


***

Как чахотка разъедает грудь больного, разъедала из века в век души
чингизидов страсть к завоеваниям. Она властвовала над ними, руководила
всеми их делами и помыслами, господствовала при решении семейных дел.
Зараженные этой самой страшной и неумолимой болезнью, люди перестают видеть
мир в истинном свете. Слепы становятся они и верят только в свое великое
предназначение. Им кажется, что они повелевают историей.
А между тем это самые обыкновенные и чаще всего заурядные люди.
Безграничная власть съедает их ум, мешает трезво оценить обстановку,
вникнуть в суть происходящих событий. И легче всего тогда выполнить завет о
том, чтобы не находились рядом умные люди. В один прекрасный день лишь
позолоченная шелуха остается от всего этого и пропасть разверзается под
ногами у целого народа...
Да, прежде всего страдает и расплачивается за все народ, управляемый
подобным властителем. Что для хана человеческая жизнь, когда маячит впереди
призрак власти над вселенной? Ему кажется, что народ для того только и
создан, чтобы выполнять его предначертания. Даже сильные умом властители не
могли избегнуть этого ослепления властью. Рано или поздно настигало оно их.
С ханом Абулхаиром это случилось уже давно. Не понимал он, что дело здесь
не в Джаныбеке или Керее, а в глубоком подспудном движении, которое,
независимо ни от каких правителей, нарастало в степи. Все больше
расходились интересы осевших на землю и смешавшихся с местным населением
родов и тех, кто остался жить в степи, разводить по примеру отцов скот и
пользоваться относительной свободой вдали от ханской ставки. Султаны
Джаныбек и Керей были ближе к степнякам и сумели возглавить это
закономерное движение за отделение от Синей Орды и создание
самостоятельного степного государства...
Давно уже охотились друг за другом хан Абулхаир и неспокойные султаны.
Открытое убийство меньше всего подходило им для взаимных расчетов. И было
принято между чингизидами так уничтожать противника, чтобы не оставалось
никаких свидетелей.
Как матерый волк и беспощадные волкодавы, вертелись они друг возле
друга, выжидая момент, когда можно будет вцепиться в горло и покатиться по